Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый

– Нечего держать на базе посторонних. В конце концов, он гражданин СССР, он родился на советской территории. Пусть растет среди советских детей, получит русское имя и фамилию… – начальство с его доводами не согласилось. Генерал-майор Эйтингон, наставительно, сказал:

– Не стоит торопиться, коллега…

Куратор, всего лишь майор, поймал себя на довольной улыбке. Наум Исаакович продолжил:

– Мы всегда успеем расстрелять ее и послать ребенка в детский дом. Она из примитивных племен, дикари устроены по-другому. Если у нее заберут ребенка, она может отказаться нам помогать… – чилийка должна была показать, где она видела флотилию военных кораблей. Бывшие союзники вполне могли устроить базу, в Антарктиде, или на близких к ней островах. Куратор подозревал, что в будущем походе К-57 отправится именно на юг:

– Наверное, получены какие-то сведения, с запада. Ладно, сначала надо разобраться с этим власовцем…

Внутренний телефон, стоявший рядом с московским, затрещал. Куратор велел фельдшеру звонить в любое время дня и ночи, если неизвестный, своим поведением, вызовет подозрения:

– И я приказал сообщать о визитах доктора… – швейцарский хронометр чекиста показывал почти семь утра:

– На лодке подъем в шесть. Они здесь вообще живут, словно в раю. Зэка в пять утра с нар вытряхивают, ведут на поверку, а потом на лесоповал или еще куда-нибудь. В лагерях никто не получает подводный паек. Мерзавцам, на К-57, подают узбекский виноград и армянский коньяк… – выслушав фельдшера, он распорядился:

– Ведите себя, как ни в чем не бывало. Я появлюсь с конвоем, через пять минут… – проверив офицерский ТТ, взяв со спинки кресла шинель, он сунул палец в плошку с икрой:

– От завтрака оторвали. Недаром мне никогда не нравилась эта сволочь, доктор. Я оказался прав… – облизав палец, майор вышел в приемную Особого Отдела.

Свитер был колючей, грубой шерсти, валенки немного болтались, но Питер отмахнулся, быстро оглянувшись на дверь:

– Не беспокойтесь. Хорошо, что вас не обыскали…

Доктор подал ему короткий, обрезанный по колено тулуп и потрепанную заячью ушанку. Вещи напомнили Питеру наряды, в которых они с Джоном выбирались из России, осенью сорок пятого. Незаметным движением, он опустил в карман тулупа финский нож, с вделанным в рукоятку компасом, и флягу с крепко заваренным кофе. Доктор принес «Беломор» и спички. Ни советских документов, ни пистолета, в потертом саквояже черной кожи не оказалось. Врач развел руками:

– Гражданская одежда на лодке имеется, на всякий случай, но всего остального не достать… – лазоревые глаза незнакомца заблестели веселыми искорками:

– Ничего страшного. Я доберусь до первого поселка и постараюсь украсть все нужное…

Они говорили на английском языке, почти шепотом. Фельдшера доктор отослал в процедурную комнату, под предлогом подготовки капельницы, для пациента:

– Я покажу, куда надо бить, – неслышно сказал врач, – так, чтобы я потерял сознание. Окна не зарешечены, вы спокойно выберетесь наружу. Возьмите с собой саквояж, я туда положил провизии… – высокий первый этаж лазарета выходил на асфальтированный, задний двор. Врачу предстояло снабдить незнакомца вычерченной от руки схемой базы.

Вернувшись из барака, он рассказал капитану о встрече с миссис Лаурой, как они называли женщину. Темные глаза Фисановича, немного, смягчились:

– То есть она его знает… – доктор кивнул:

– Разумеется, он мне не представлялся по имени, но едва я его описал, как у нее изменилось лицо… – врач задумался:

– Я на мгновение увидел, какой она была… – доктор повел рукой, – до случившегося… – между собой, экипаж К-57 называл маленького Пьера сыном лодки:

– Мы обязаны позаботиться о ребенке, – говорил капитан, – обязаны вывезти его с матерью на свободу. Они не могут сгинуть без следа. У миссис Лауры, наверняка, есть семья…

Доктору, впервые, пришло в голову, что неизвестный британец может оказаться родственником женщины:

– Она ничего не говорила о муже, не упоминала об отце Пьера, но если это он? Если в Лондоне, каким-то образом, узнали, что миссис Лаура здесь? Он рискует жизнью, чтобы ее спасти, но я бы тоже так поступил. Так поступил бы любой мужчина…

Он должен был объяснить британцу, как добраться до барака миссис Лауры:

– Пусть спрячется где-нибудь на территории… – велел Фисанович, – здесь столько закоулков, что никто его не найдет. Ближе к обеду начнется торжественное собрание, база почти опустеет… – капитан усмехнулся: