Олег Ярков - Туман. Книга третья

– О! Вы уж сподобились и аудиенцию получить у самого господина Турчинова? Ловко! И он вам именно так и сказал – ни одного покойника не доставлено?

– Да… он и…

– Не совсем так, господа, не совсем. – В разговор вступил штаб-ротмистр, демонстрируя привычку в буквальности передавать собеседнику услышанные от иного человека слова. – Он сказал, что не помнит такого случая.

– Вот уж наградил Господь, так уж наградил начальством! Вроде у него и приметы все на лицо, как у нас, сапиенсов, а приглядеться – так дрянь человечишко, дрянь и есть! Не помнит… вы без подношения к нему явились, вот он и не помнит! Ладно, Бог ему судья. Теперь я вижу, что у вас нешуточный интерес проявился и к Логу, и к покойникам из того края. Не поделитесь причиной такового интереса?

– Хорошо, только вы первым поделитесь рассказом о ваших подопечных, условились? Мы же гости.

– Ловлю на слове. Тогда, – господин Рюгерт переложил несколько листов бумаги на столе, пристроил пенсне на нос и продолжил. – Они, доложу я вам, не мои подопечные, я с живыми работаю. Наш анатом угорел, по причине винных излишеств, оттого мне и приходится в мертвецкую наведываться чаще, чем того требует начальственная надобность. Но, какой-никакой опыт имею, вот и отпользовал тех старцев. Теперь, уж, по сути. Первый из прибывших помер от чахотки. Возрасту он имел семьдесят пять, либо восемьдесят годов. Это примерное определение, поскольку чахотка никак не молодит, а напротив, внешне добавляет возраст. Найден приставом в овраге, у спуска к речке. Более ничего сказать не могу. Второй – утопленник, которого прижал ко дну топляк, когда старец намеревался перейти по брёвнам узкое место на той же речке. Утопленник – все признаки на лицо. Возраст – никак не моложе первого, ежели не постарше. Третий, – тут гоф-медик снял пенсне и вышел из-за стола, – инкогнито.

– Вам не велено об нём распространяться?

Можете мне не поверить, но и Модесту Павловичи, и Карлу Францевичу явственно послышалась неумело скрываемая надежда в голосе Кириллы Антоновича. А, может статься, и радость, вдруг окажись сия надежда осуществлённой.

– Напротив, запретов ни от кого никаких не поступало. Его, как и двух его попутчиков с этого света на тот, никто не видал.

– Инкогнито, в моём толковании означает лишь то, что об этом старце нет никакой возможности сказать хоть что-либо определённое. По-первам, строк его смерти не менее недели до того дня, как он был сюда доставлен. Скажу более, он уж успел побывать в гробу и, натурально, быть погребённым. Если угодно морфологически, то у него хорошо развита мускулатура тела, а руки человека, не привыкшего ни к какой работе. Имелся характерный запах разложения и, так называемые, «ливорес кадаверици» – трупные пятна, проявленные во всей своей красе. Но, не смотря на всё это, его убивают ещё раз после уже свершившейся первой смерти. Я вам покажу.

Карл Францевич взял стул с высокой спинкой и поставил его в центр комнаты. Затем он уселся на него так, как, по его предположению, было сподручнее демонстрировать гостям своё расследование.

Замерев в подобной позе на немного секунд, он обратился к своим гостям с просьбой запомнить положение тела на стуле, поскольку ему надобно покинуть данное, пусть и предположительное, место второго смертоубийства.

– Таково положение корпуса тела единственное из возможных, при котором оно не заваливается в сторону, не сползает и вообще никак не мешает проведению опыта. Я усаживал того старца не сей стул неоднократно, оттого могу говорить о своеобразной чистоте проведённого исследования. А далее, господа, происходить то, что полностью отражает нужность произнесения слова «инкогнито». Того старца для совершенно не понятной причины сильно ударяют по шее. Вот сюда, – гоф-медик двумя перстами провёл себя пониже темени, предварительно оборотившись к гостям спиною. – Удар известной силы был достаточен для того, чтобы полностью повредить шейные позвонки. Далее тело, повинуясь подобному удару-толчку, наклонилось вперёд, произведя не менее сильное соприкосновение лобной кости с ровной и твёрдой поверхностью. Предполагаю, что это мог быть стол. Могу привести вам с пяток доказательств того, что удар был по безжизненному телу. Подобное доказательство могу сдобрить десятком латинских и греческих выражений из трудов светил медицинской практической анатомии. Либо вы можете довериться мне и моим словам и примете на веру всё вышесказанное. И последнее. Удар, как мне представляется, наносил низкорослый человек. С высоты моего, либо…, – Карл Францевич поглядел внимательно на слушавших его друзей, словно примеряя высоту их роста с ростом возможного повторного убивцы, подумал чуток и, едва заметным разочарованием в голосе, продолжил, – либо обычного росту, таковой удар сложно произвести, ежели ты, я, разумеется, про убивцу, не обучен подобным ударам.