Олег Ярков - Туман. Книга третья

Перемещение помещика по комнате завершилось, на исходе второго получаса ожидания, теми событиями, о которых я и сообщаю.

В первую голову, как-то так вдруг, и совершенно непредумышленно, помещик увидел в оконном стекле своё отражение. Пусть и не чёткое, но увидал! Пусть и не прямое, а чуток глядя наискосок, но увидал то самое, искомое отражение!

Во вторых, обретение Кириллой Антоновичем ожидаемого совпало с возвращением хозяина, Митрофана Заведеевича.

С явственно читаемым сожалением на лице, помещик исполнил четвёртое правило приличия, очень и очень нехотя оторвав свой взор от отражения, повернулся передом к хозяину. Так уж случилось, что воспитание и приличное поведения суть черты неискоренимые.

Митрофан Заведеевич присел к столу и жестом пригласил гостей последовать за ним. Кирилла Антонович поблагодарил за приглашение, однако остался стоять у окошка.

Уже привычно неожиданно появились женщины, принявшиеся накрывать на стол. Рядом с вазочками с вареньем и аппетитными пирогами самодовольно запыхтел самовар.

Снова приглашающий жест хозяина и снова вежливый отказ помещика.

– У вас пост? – Поинтересовался поселковый голова, и взял большую кружку.

– У нас вопрос, – ответил Модест Павлович, уловив сперва просительный взгляд друга, а после и благодарственный кивок головы, за своевременно заданный правильный вопрос.

– Поданное на стол завсегда от Бога, а застольное вопрошание – от диавола.

– Схоластика хороша в споре, а не в житейском обычае. И вопросы, уважаемый Митрофан Заведеевич, не по прихоти любопытства, а исключительно дела ради. Прошу, Модест Павлович, продолжайте!

Произведя сей выпад, Кирилла Антонович снова оборотился к окну, однако отражение более не проявляло себя. И в другом окошке оно запримечено не было. Оставив подобные попытки в разряде тщетных, помещик сызнова оборотился лицом к столу, оставаясь, при том, стоять.

А разговор, промеж тем, уж начался.

– А что могут означать сии тряпицы, кои мы наблюдали в лесу? Уж вам-то, дорогой наш хозяин, не знать про то не позволительно! Что же то за тряпицы? Откуда они и кто их повязал?

– Вы не имейте сомнений на мой счёт, господа. Я знаю всё, что надобно знать и, даже, сверх того, – ответил Митрофан Заведеевич, отхлёбывая из кружки. – Однако ведать и понимание иметь тут, простите, не водицы испить. Сии вещи не товарки, они порознь ходют. Вот, к примеру – я ведаю, что это за тряпицы такие. У тутошних Герасимцев имеется обычай – на вспомин умерших вывешивать в лесу тряпицы. Лес, по ихнему разумению, навроде цельного Божьего мира, а те тряпицы – души приставившихся. Одну повязали – одну душу припомнили, две – две души, сто – стало быть, цельную сотню душ не позабыли помянуть. Ведаю я про то? Ведаю, и до подробностей. Но, не понимаю того, по какой такой нужде те раскольники ранее на цельную неделю принялись их повязывать? Такого, за мои пять десятков прожитых годков, не случалось ни разу. И дед мой, царствие ему небесное, ни словечком про такое не обмолвился ни разу. Вот, стало быть, и выходит, что я не понимаю того, про что ведаю.

Хозяин отломил кусок пирога, перекрестил, утопил его во рту и принялся медленно жевать.

Тут уж приспичило сказать, что таковая обыденность толкования немного расстроила штаб-ротмистра. Да, и настолько, что он и не принял к вниманию кое-какие слова. А именно «на цельную неделю раньше».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.