Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том второй

– Или и то, и другое, – мрачно подумал царь, потянув к себе перо с бумагой.

– Получается, Марфа Федоровна, – вздохнул государь, – что венчание наше отложить придется. Что хорошего во время войны жениться? За лето с Божьей помощью татар на колени поставим, и опосля Успения свадьбу сыграем. Князя Воротынского я на подмогу вызвал, тако же и брата твоего. Пишут мне, что воюет он достойно, – улыбнулся Иван.

Марфа склонила красивую голову в черном плате:

– Мы неустанно за победу оружия нашего молиться зачнем, – перекрестилась она: «Пошлю в монастырь Воздвижения Креста Господня, пущай обедни служат».

– Из Москвы не уезжай, – добавил Иван Васильевич: «За Оку мы татар не пустим, здесь безопасно».

– Разве можно бежать, коли брат мой и нареченный мой воюют? – взглянула Марфа на царя спокойными, ровно речная вода глазами.

– Ежели позволено мне будет… – она прервалась.

– Говори, боярыня, – кивнул царь.

– За Волгой я много хорошего про дружину Строгановых слышала, – начала Марфа: «Они за Большой Камень ходят, люди смелые, к войне привычные. Атаманом у них Ермак, сын Тимофеев. Про него тоже говорят, что человек он отважный. Может, подсобят они супротив крымского хана?»

– Разумно придумала, – царь хмыкнул: «Спосылаю я гонца к Строгановым, пущай атамана сего с дружиной на Москву отпустят. Хорошее у нас войско, а усилить его не мешает. Спасибо, боярыня, угодила ты мне советом».

– Я государева слуга покорная, – поклонилась женщина. Иван остановился рядом: «Томлюсь я, Марфа».

– Тако же и я, – длинные, темные ресницы задрожали. Двинулась маленькая грудь под опашнем, разомкнулись губы, боярыня чуть слышно вздохнула.

– Скоро, – пообещал ей Иван.

Вернувшись на Воздвиженку, Марфа велела себя не беспокоить. Она на долгое время заперлась в боковой светелке опочивальни, где хранила травы.

В лицо хлестнула холодная, пахнущая солью вода. Он вроде бы пришел в себя.

– Ничего, – обернулся датчанин от румпеля, – повисишь, потом легче будет. Мы сейчас от берега отойдем, ветер утихнет.

Пинк тряхнуло крутой волной. Внутри Матвея все опять вывернулось наизнанку.

Он ходил с государем по Волге под Казанью, но там вода была спокойной, берега реки было видно на обе стороны. Ливония уходила на восток темной полоской, скрытой туманом. Моргни, и нет ее.

Вокруг лежал серый простор, по мрачному небу неслись набухшие дождем облака. Казалось, что нет больше на свете твердой земли.

Карстен Роде оскалил острые зубы:

– Ты, Матиас, еще в настоящем шторме не был.

– Не был, – отплевавшись от мерзкого привкуса во рту, Матвей подышал, прислонившись к борту пинка. Поднявшись, он покачнулся, палуба уходила из-под ног. Закусив губу, Вельяминов заставил себя выпрямиться.

– Молодец, – похвалил его Роде. Корабль ухнул вниз с гребня высокого, выше его мачт, вала.

Прочитав переведенную Матвеем на немецкий охранную грамоту, Роде спрятал бумагу в кожаный мешочек на шее.

– С Божьей помощью, Матиас, теперь шведов мы на море осадим, – датчанин заказал еще пива: «Может, покрепче чего?».

– Не стоит, – Вельяминов улыбнулся. Он приехал в Гапсаль на невидном коньке, спрятав пистолет и кинжал под кафтаном.

Воротынский одобрительно хмыкнул: «Как есть купец. Никто на тебя внимания не обратит».

Действительно, Матвей мог сколь угодно слоняться по улицам города, привязав коня у трактира.

Мимо ходили шведские рейтары, переговариваясь о чем-то по своему. Вельяминов слушал, выдергивая из потока речи знакомые слова. На площади обучалась пехота. Никто даже взгляда не бросил в сторону небогато одетого мужчины.

Очинив перо, Матвей набросал план замка. Стены были почти семи саженей высотой и в сажень толщиной.

Роде посмотрел на чертеж: «Внутри еще траншеи вырыли. Ежели вы пушки сюда привезете, так им будет, где укрыться».

– Привезем, – пробормотал Матвей, нанося на план расположение ворот.

– Лихо ты это делаешь, – заметил Роде.

– Батюшка мой покойный чертил искусно, – Матвей поднял красивые ореховые глаза на датчанина, – и меня научил.

– Как по-твоему, – продолжил Вельяминов, – сколько у них здесь войска?

Роде задумался: «Рейтаров сотня, да пехоты сотен пять. Случись что, они подкрепление подгонят по морю».

Матвей отпил пива: «Ты, надеюсь, пинк сюда не привел?»

– Не дурак я, – ухмыльнулся Роде:

– Я в здешних краях всю жизнь плаваю. Я знаю, где можно корабль от чужих глаз спрятать. Пошли, – датчанин бросил на стол серебро.