Самуэль Бейкер - Дикие звери и их повадки. Том II. Мемуары охотника на крупную дичь

Если в бегемота стреляли и он был только слегка ранен, он останется как можно дольше под водой, а когда появится на поверхности, он только выставит над водой свой большой круглый нос; это займет всего десятую долю секунды, во время которой произойдет обмен воздуха в легких.

В прежние времена клыки бегемота были более ценными, чем слоновая кость, поскольку они пользовались спросом среди стоматологов для изготовления искусственных зубов. Их превосходство над обычной слоновой костью состояло в постоянстве цвета, поскольку они никогда не становились желтыми. По этой причине цена была чрезвычайно высокой, в начале этого столетия до 25 центов за 1 фунт. Необходимо было очистить твердую эмаль вращающимся точильным камнем, прежде чем получить материал для зубов. Изобретение американцами фарфоровой эмали для искусственных зубов подорвало ценность клыков гиппопотама, которые теперь по цене ниже, чем слоновая кость.

В настоящее время у гиппопотама ценятся кожа и жир; первая используется для изготовления кнутов и для облицовки вращающихся абразивных колес при полировке стальных поверхностей. Жир гиппопотама превосходный, свободный от любого сильного запаха и очень напоминает сало. Бегемот средних размеров даст около 200 фунтов (90 кг) чистого жира, который очень ценится арабами, поскольку их домашние животные обычно чересчур мускулисты и худощавы.

Я никогда не видел самок бегемота более чем с двумя детенышами, а очень часто только с единственным малышом; они заботливые матери, а детеныши обычно лежат на спине своей осторожной родительницы, которая плавает с ними.

Гиппопотамы очень драчливы между собой, а самцы почти постоянно борются друг с другом за территорию, и в течение ночи раздаются их ревущие воинственные вызовы в виде длительных глубоких фырканий.

Я часто бывал свидетелем ожесточенных битв между гиппопотамами-самцами, когда они появлялись на поверхности с огромными челюстями, сцепленными вместе, и в ярости не замечали никакой внешней опасности. Однажды, в очень узком канале лабиринтоподобных притоков Белого Нила, я нашел стадо, содержащее множество особей; и поскольку русло реки имело ширину не менее 30 ярдов, они были полностью у меня на виду, когда их головы были над поверхностью.

Есть два определенных места для выстрела в бегемота из мощной винтовки: первое – за ухом, когда животное смотрит в противоположном направлении, второе – точно под глазом, когда бегемот повернут к вам. Оба этих выстрела поражают мозг. Я стрелял и быстро перезаряжал винтовку, и стрельба была успешной: канал был узким и, возможно, всего 9 или чуть более футов глубиной. Пятнадцать или двадцать гиппопотамов подняли большое волнение, некоторые из них были ранены, другие, которые были убиты, погрузились на дно, а остальные были в состоянии бешеного возбуждения. Вскоре раненый самец поднялся на поверхность и фыркнул облаком кровавого спрея. Он поднялся из воды на несколько футов, сразу же на сцену появился еще один самец, и челюстями схватил своего товарища за шею, держа того, как собака. Борьба продолжалась в течение двух или трех минут, и, хотя я открыто стоял на голом берегу на высоте 3 футов над рекой, эти два животных сражались, пока не приблизились на 4 или 5 ярдов к моей позиции, я отправил пулю за ухо одного, а в голову другого – пулю из левого ствола, которая положила конец сражению. У меня в караване было более 1500 человек, которых надо было накормить, поэтому я не был склонен потерять такую возможность и не настрелять несколько гиппопотамов.

Нет другого животного, которого я опасался бы больше, чем бегемота, когда бывал вынужден плыть ночью по африканской реке в обычной лодке. Нет возможности убежать, если гиппопотаму придет в голову, что ваше каноэ является врагом. Фырканье животного может быть услышано в темноте на расстоянии нескольких ярдов, а в следующий момент вы можете быть опрокинуты атакой снизу, где враг невидим. Иногда я бывал застигнут ночью на реке в открытой лодке, когда, исследуя окрестности в течение всего дня, возвращался по воде, подняв принятый у арабов ночной сигнал (красный фонарь на мачте моей арабской доу), я услышал фырканье и угрожающее плескание гиппопотамов вокруг нашей лодки. Ежесекундно мы ожидали удара снизу, который отправил бы нас в воду. Но все обошлось.