Константин Петришин - Заговор жрецов

– Почему к осаде, Роман Исидорович?

Лицо Стесселя даже слегка побагровело от волнения. Кондратенко это заметил и решил не продолжать этот разговор.

– Анатолий Михайлович, если я вам больше не нужен, разрешите идти. Мне необходимо сегодня осмотреть еще укрепления Цзинь-Чжоуской позиции. Полагаю, она может стать одной из ключевых на подступе к крепости…

Стессель обиженно пожал плечами.

– Ну коль так… Не смею вас задерживать, Роман Исидорович.

На Цзинь-Чжоускую позицию генерал Кондратенко прибыл во второй половине дня. Его сопровождали инженеры-фортификаторы полковник Третьяков и капитан фон Шварц.

Позиция занимала самый узкий перешеек Квантунского полуострова длиной в четыре версты и оборонялась подразделениями пятого Восточносибирского полка.

Полгода тому назад по настоянию Кондратенко позиция была усилена десятью батареями, одним редутом и четырьмя ракетными батареями с шестнадцатью пусковыми установками. И все же, по мнению Кондратенко, этого было недостаточно для надежного отражения атаки противника. Поэтому 24 января он представил в Совет Квантунской области доклад и проект по укреплению Цзинь-Чжоуской позиции, как одной из важнейших в системе обороны Порт-Артура.

Проект был подготовлен полковником Третьяковым и капитаном фон Шварцем.

В проекте предусматривалось строительство у полотна железной дороги сомкнутого укрепления и ряда траншей, чтобы не допустить прорыва противника по перешейку между оборонительной позицией и заливом Хунуэза и усилить южный фланг позиции между Цзинь-Чжоу и Артуром за счет расположения здесь опорного пункта с тремя батареями орудий полевого типа.

Кондратенко внес и свое предложение по обеспечению устойчивой связью позиции с ближайшими бухтами.

Областной Совет отклонил проект как дорогостоящий. Однако уже 27 января генерал Базилевский приказал Кондратенко срочно приступить к работам по укреплению Цзинь-Чжоуской позиции, не ограничивая себя в средствах.

В Цзинь-Джоу, типичном китайском городке с узкими и грязными улицами, где находился штаб части, Кондратенко и сопровождающих его офицеров встретил командир полка полковник Духовницкий, доложил обстановку и сразу посетовал на то, что в городе появилось в последнее время много китайцев, которых никто не знает.

– Шпионы что ли? – усмехнулся Кондратенко.

– А кто их знает, – ответил командир полка. – На лбу у них не написано.

– Как население отнеслось к нападению японцев на порт-артурскую эскадру? – поинтересовался Кондратенко.

Командир полка пожал плечами.

– Китайцев не поймешь. Японцев они боятся. Нас не любят… Куда прикажете ехать?

– Сначала к железной дороге, – предложил Кондратенко. – Посмотрим, как там идут работы.

Когда они прибыли на место, первое что бросилось в глаза – это пушки на деревянных основаниях вместо бетонных и отсутствие укрытий для артиллеристов и погребов для снарядов.

Кондратенко почувствовал, как гневная волна подкатила к горлу, однако, взяв себя в руки, спросил.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы сделать все как положено?

– Дня три, – ответил командир полка.

– Сутки! – жестко сказал Кондратенко. – Сутки и ни часа больше!

На позиции батареи, которая стояла у залива, Кондратенко подошел к солдатам инженерной роты. Те обивали доской стены капонира для орудия.

– Здравствуйте, братцы, – поприветствовал их Кондратенко. – Как живется?

– Как у бога за пазухой, ваше высокоблагородие, – ответил за всех здоровенный солдат и тут же, спохватившись, поспешил представиться. – Рядовой Иванов!

Кондратенко усмехнулся и подумал: «Не из робкого десятка солдат…»

Из опыта он знал – такие и в бою не сдрейфят.

– А как зовут? – поинтересовался Кондратенко, с любопытством разглядывая солдата. Он чем-то напоминал борца, облаченного в шинель, которая стесняла не только его тело, но и душу.

– Иваном, ваше высокоблагородие.

– А по-батюшки?

– Федоровичем…

– Родом откуда, Иван Федорович?

– Алтайские мы, ваше высокоблагородие.

– Если воевать с японцами придется, не сдрейфите?

– Мы-то не сдрейфим. Мы народ простой. Скажут умереть – умрем, а басурман не пропустим.

– Спасибо, – поблагодарил Кондратенко, и тут же поймал себя на мысли, что солдат не договорил главного: они-то не сдрейфят… Лишь бы начальство не сдрейфило…

По дороге к южному опорному пункту Кондратенко вдруг остановил лошадь и, повернувшись к полковнику Третьякову, спросил: