ВЛАДИМИР КАЗАНЦЕВ - Вологжанин

–Молодец. Запомню,– Фролу Миняеву объяснил, – От янычарского ятагана меня выручил.

Атаман довольно хмыкнул.

Дождавшись, когда устье Дона наполнится водой, русский галерный флот вышел в море и отрезал Азов. Одно лишь появление русских судов на Азовском море лишило осажденную турецкую крепость возможности получать помощь от своих сил со стороны моря. На рейде располагались тяжелые османские корабли с пехотой, запасами продовольствия и снаряжения. Однако турецкий флот остерегался подходить к Азову, опасаясь атаки галер и казачьих лодок. К концу мая русская армия, включавшая стрелецкие и пехотные полки, поместную дворянскую конницу и кавалерийские части, донских казаков, стала лагерем, обновила прошлогодние шанцы и блокировала крепость с моря и суши. На помощь русским подошли украинские казаки во главе с наказным гетманом Яковом Лизогубом. Собрался военный совет, где утвердили предложение, сделанное Гордоном. По замыслу Петра Ивановича вокруг Азова днем и ночью двенадцать тысяч человек возводили земляной вал, чтобы сделать его выше крепостных стен. Поставили пять пушечных и три бомбовых раската, но перед тем, как начать бомбардировку города, отправили к стенам крепости посла с белым знаменем и листом, где уговаривали сдать Азов. Турки отказались. Помешать действиям русских попыталась орда с Кубани. Произошло конное сражение с татарами, в котором отличились донцы и запорожцы. Кубанцев в бою сбили, многих потопили в Кагальнике и гнали еще десять верст. Вологжанин спал, отдыхая от тяжелой земляной работы. Каждые сутки часть казаков работала на отсыпке вала. Кто-то потряс его за плечо. Он с трудом открыл глаза. Взгляд остановился на знакомом круглолицем улыбчивом лице, голова которого была перевязана, а из-под повязки торчал выгоревший чуб:

–Тимоха, здорово! Ты откуда? – Головнин был среди конных казаков и находился на передовом рубеже. Конники охраняли лагерь от внезапного нападения татар. – С головой что?

–Стрелой зацепило, – весело ответил Тимофей, – Вставай, я черкасов привел. Пошли знакомиться, меня до вечера отпустили.

Василий встал, вместе с шурином сошел на берег. Возле струга стояли чубатые, длинноусые, в полотняных, расшитых шелками, рубахах казаки. Некоторые с люлькой в зубах. Стояли, разговаривали с донцами, рассказывали о бое с татарами, делились новостями: казаки яицкие пришли, а воеводой поставили князя Никиту Мещерского. Все расселись на берегу, знакомились. Вологжанин разговаривал с Остапом Гусаком, на рябом лице которого виднелись следы многочисленных сабельных ударов. Появилась брага, гости выставили горилку. Подошли еще казаки. Было людно, но не шумно.

–И как там – в Даурах? – допытывался Гусак.

–Везде люди живут, – ответил Вася.

–Я слышал, там медведи по улицам ходят? – интересовался Остап.

–Там походишь…– ухмыльнулся Вологжанин, – Сразу на рогатину поднимут.

–Воюют с кем-нибудь?

–Войны хватает, – хмуро ответил Вася.– То монголы набегают, то богдойцы лезут. Меня саблю держать научил Никита Черкас.

–Наш, – удовлетворенно кивнул Гусак, – В Сибирь многих, кто против шляхты и старшины шел, отправляли.

–Не знаю, он не говорил, – пожал плечами Вологжанин.

–Может, покажешь, чему учил? – спросил Остап.

–Можно, – согласился Василий.Он знал обычай ватаг: меряться силой, умением, чтобы соратники знали, кто на что способен. Казаки быстро освободили круг. Донцы и запорожцы бились о заклад. Соперники сражались, пока один не сдавался. Тяжелые ранения запрещались. Шиком считалось задержать неотвратимый удар, чуть царапнуть противника. Вытащив сабли, соперники заходили друг возле друга. Остап с неожиданной легкостью скользнул вперед. Взмах. Вологжанин отпрянул, ушел влево, отбил клинок и ударил сам. Работая только кистью, Гусак отвел удар, присел, махнул саблей и располосовал рубаху на животе Василия. Тот отпрыгнул, закрутил «восьмерки»: нижнюю, верхнюю. Новый знакомый противником был серьезным. Вася отступал, уходил «свилями» от ударов. Рука немела. Он перекинул клинок в левую руку, увел удар вниз и кинул острие в лицо Остапа. Гусак отдернул голову, конец сабли рассек мочку уха. Оба замерли. Остап, глядя на Вологжанина, спросил:

–Удар остановил?

–Ага, – мотнул тот головой.

–Этому приему тебя не наши учили.

–Нет, – не стал отрицать Вася.

Гусак кинул саблю в ножны, подал руку. Они обменялись рукопожатием.

–Теперь верю, что царя спас – янычара успел срубить.