Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй

– У нее слишком открытая натура, – сказал он как-то раз Саше, – хотя ее отец, генерал Кроу, в свое время почти два года водил нас за нос, притворяясь полковником Вороновым. Но Невеста тебя любит, милый мой. Она не предаст тебя и не разыграет комедию… – девушка была права в своем нежелании возвращаться в посольство Ее Величества:

– В таком случае ты ее действительно больше никогда не увидишь, – сказал он Саше по телефону, – ее вывезут отсюда под наркотиками, ближайшим рейсом в Лондон… – он услышал недовольный голос:

– Теперь мне от нее не избавиться, товарищ Котов, а оперативной ценности она не имеет… – Эйтингон почесал паркером седеющий висок. Невесте можно было пустить пулю в затылок прямо сегодня, однако, по мнению Наума Исааковича, такое было непредусмотрительно:

– Она пригодится в работе, – объяснил он Саше, – когда она вернется в Британию, до секретных сведений ее больше не допустят, но и не расстреляют, – он усмехнулся, – у них расстреливают за измену только военных, остальных вешают. Однако петля ей не страшна, она женщина, а британцы не казнят женщин. Может быть, ее даже не отправят в тюрьму. Она сошлется на любовь, на чувства… – Эйтингон затянулся сигарой, – а у нас появится безопасный адрес в Лондоне. Это многого стоит, потерпи еще пару лет… – Саша кисло сказал:

– Я все понимаю. Ей сделали успокоительный укол, я могу поехать в Малаховку… – Наум Исаакович отозвался:

– Только не один. Думаю, что паре дуболомов, отправленных туда, пришел конец. Но надо подождать, пока милиция не звонила… – он заметил в окне кабинета черную «Волгу», въезжающую на территорию закрытой дачи:

– Кто еще сюда явился… – он сорвал трубку с рычага. Голос у начальника московских милиционеров был веселый:

– Никого подозрительного на даче не нашли, товарищ Котов, – отрапортовал генерал, – там обретаются провинциалы, снявшие помещение частным образом. Они из Кургана, приехали в Москву за машиной, а вообще направляются в Сибирь, на стройки… – собеседник зашуршал бумагами, – ребята вернулись от них с пирожками. Фамилия Вальд, их две сестры. Одна глухонемая, ее муж инвалид труда. При них парень, сын Марты Теодоровны Вальд… – у Эйтингона похолодели руки, – токарь, девятнадцати лет от роду…

Наум Исаакович нарочито спокойно поинтересовался:

– Инвалид труда потерял глаз на производстве, а глухонемую сестру зовут Верой… – глава МУРа недоуменно ответил:

– Да, но откуда вы знаете… – Наум Исаакович взорвался:

– Пусть ваши работники подавятся пирожками! Вы упустили опасных шпионов запада… – дверь скрипнула, он услышал голос охранника:

– К вам гость, товарищ Котов… – Эйтингон обернулся:

– Я никого не…

Рыжеватые волосы искрились в свете полуденного солнца. Высокий парень в американских джинсах и дубленой куртке прислонился к косяку двери. Вокруг шеи он замотал на парижский манер полосатый шарф. Серые глаза юноши спокойно посмотрели на Эйтингона:

– Здравствуй, – парень помолчал, – папа.

Ноздреватый снег проседал под сапогами. В промоинах чернела земля, усыпанная пожелтевшими сосновыми иглами. Большой ворон, почуяв шаги, подхватив клювом шишку, метнулся к верхушке вековой сосны. Яркое небо расписали белые следы самолетов. Дул теплый ветер, среди почти растаявших сугробов звенел ручеек.

«Москвич» они загнали в карман окружной дороги, на заброшенную зимой стоянку. На проржавевшем щите виднелся силуэт шалаша. Рядом торчал щит с облезлым плакатом: «Береги лес от огня!».

Заглушив двигатель, Марта указала вперед:

– Поворот на Владимирский тракт, на Балашиху, – добавила она, – тебе туда, мой дорогой Ян Вальд… – Маленький Джон потянулся за рюкзаком, герцог нахлобучил на голову вытертый треух:

– Провожу тебя, сыночек, – он помолчал, – хотя бы немного… – они вылезли из машины. Глядя вслед прямой спине старшего Джона, Марта попросила:

– Ты тоже выйди, Вера. Оружие у нас одно на троих, – она коротко улыбнулась, – присмотри, чтобы с ними все было в порядке. Сходи по нужде, – она махнула в сторону бревенчатой избушки, – нам еще восемьдесят миль тащиться до Волоколамска. Если не успеем на сегодняшний рижский поезд, придется искать ночлег в частном секторе… – Вера повязала светлые кудри платком:

– Думаешь, наши приметы уже в полиции… – Трезор упорно пользовалась британскими словами. Марта повела зажженной сигаретой:

– Отсюда и до Владивостока, моя дорогая. Но вроде номер машины они не записывали, а фотоаппарата у них при себе не было, что большая удача… – Вера недоуменно взглянула на избушку: