Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

– Его жена работает на британское правительство, – Михаэль помнил хрупкую женщину с бронзовыми волосами, – ее у нас называют Каракаль. Она, Йони и покойный полковник Горовиц спасли нас на Синае. Он хотел вызвать меня на откровенность, рассказывал о собственном плене… – по спине Михаэля пробежал неприятный холодок. Он подавил желание обернуться:

– Люпо просто хотел меня увидеть. Или не просто, а с какой-то целью? Иосиф им родня, неужели на него нажали, и он заговорил, – Михаэль услышал спокойный голос Люпо:

– Попав в плен на Синае, вы с нынешним майором Кардозо тоже сталкивались с беглыми нацистами, Рауффом и Шуманом. Шумана арестовали, он сидит в немецкой тюрьме, но Рауфф прячется от правосудия, – Волк помолчал, – может быть, есть подробности, не вошедшие в ваши официальные показания?

Михаэль пожал плечами:

– Все произошедшее изложено в протоколах допросов. Информация засекречена, но если британское правительство по твоей просьбе отправит запрос нашим службам безопасности, то… – Волк кинул простой блокнот в карман измятого льняного пиджака:

– То мне могут прислать ответ, – он поднялся, – спасибо Михаэль, рад был повидаться. У тебя есть моя визитка, звони, если окажешься в Лондоне… – прямая спина Люпо исчезла из вида. Михаэль вытер пот со лба:

– Вроде бы обошлось. Черт с ней, с машиной, до дома я и пешком доберусь…

Он подозвал официанта: «Двойной мартини, приятель. Два раза».

Последним документом, полученным Фридой в канцелярии кибуца, стало письмо из Еврейского Университета.

Секретарша Авива, с которой они девчонками заплетали друг другу косички, избегала смотреть ей в глаза. Простучав клавишами пишущей машинки, Авива неловко сказала:

– Распишись, где галочка, – она чиркнула ручкой по бумаге, – это документ насчет того, что у тебя не осталось долгов кибуцу и мы тебе ничего не должны…

В кармане потрепанного рюкзака Фриды болталась сотня израильских лир и горсть мелких монет.

Деньги ей выдали в бухгалтерии, опустошив лицевой счет девушки, куда поступала оплата работы членов кибуца за пределами Кирьят Анавим:

– Остатки гонорара за первую статью, – поняла Фрида, – я хотела потратить деньги на косметический салон, но когда Эмиль меня бросил, я спустила лиры на выпивку…

В ее портмоне лежали ключи от тель-авивской квартирки, где она встречалась с бывшим женихом. Фрида понятия не имела, куда ей податься, однако успокоила себя:

– Место для ночевки у меня есть. Я найду тетю Марту и Иосифа, мы что-нибудь придумаем… – у брата ей, разумеется, жить было нельзя:

– Я даже не могу позвонить Моше, – Фрида сжала кулаки, – его парашютная бригада сейчас на Западном Берегу, с ними никак не связаться…

О решении совета она узнала, выйдя после завтрака из столовой с картонным стаканчиком кофе и сигаретой. Прочитав машинописное объявление на щите, Фрида помчалась в свои комнатки.

После шивы, перед началом праздника, они с Иосифом и Моше убрали помещение. Книги и рукописи отца поехали в Еврейский Университет:

– Остальное мы сдали на склад кибуца, – словно натолкнувшись на что-то, Фрида остановилась перед дверью, – у папы и не было ничего своего… – шорты и майку девушка тоже получила на складе. Хлипкую дверь пересекала кривая надпись черной краской: «Наци, вон отсюда!». Дернув за ручку, Фрида услышала невозмутимый голос:

– Записывай, Рон. Стены побелить, рамы покрасить… – половицы заскрипели, – по-хорошему, надо перебрать пол, но пока мы обойдемся малой кровью… – за председателем совета кибуца, Матитьяху, таскался еще один приятель Фриды по детскому крылу, недавно демобилизовавшийся Рон:

– Дверь поставим новую… – Матитьяху обернулся, – а, вот и ты. Тебя ждут в бухгалтерии и канцелярии, – Матитьяху, бывший командир отрядов Хаганы, получивший тяжелое ранение на Синае, всегда выражался на военный манер:

– К двенадцати ноль ноль очищай помещение, – он повел рукой в сторону этажерки, – можешь забрать личные вещи… – золотая рысь на рукоятке кинжала заблестела в утреннем солнце. Фрида шагнула вперед:

– Это противозаконно, Матитьяху, – гневно сказала девушка, – вы решаете судьбу человека, основываясь на сплетнях в желтой газетенке… – председатель пожал плечами:

– В правилах Кирьят Анавим сказано, что совет может в любой момент исключить любого члена. Если хочешь, жалуйся в управление по делам кибуцев или в Верховный Суд, этого мы тебе запретить не можем… – Фрида поинтересовалась: «А Моше?». Матитьяху отозвался: