Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый

– Пишите, – потребовала Фрида, – пишите мне справку, что я не мамзер.

Рав Менахем не менее ловким прыжком отскочил от разлетевшихся страниц «Йедиот Ахронот».

Щеки под клочковатой бородой побледнели:

– Что это, госпожа Судакова, – он протянул палец к листам, – что это… – Фрида отозвалась:

– Это Одри Хепберн, но вам нужна не она, а я… – девушка сунула раввину первый лист, – вы государственный раввинат, вы умеете читать на иврите… – в Меа Шеарим все листки выпускались на идиш, – прочтите, что профессор Судаков и доктор Горовиц вовсе не мои родители… – рав Менахем покраснел:

– Мне нельзя такое читать, – залепетал раввин, – и смотреть нельзя, здесь женщины… – от стола раздался сухой голос: «Давайте сюда».

Сидящий посередине раввин, в шляпе из тех, что Фрида видела только на фото в музеях, протянул руку:

– Мне восемьдесят семь лет, – добавил он, – я могу рискнуть светской прессой… – рав Менахем подал ему листы, избегая смотреть на газету. Головы раввинов склонились над первой страницей. Секретарь покашлял:

– Госпожа Судакова на прошлой неделе приходила за справкой о ее еврействе для хупы, но я вынужден был отказать, сообщив, что свадьба не может состояться… – секретарь поправил себя:

– То есть может, в определенных обстоятельствах…

Оглянувшись на суд, рав Менахем понизил голос:

– Если вы пойдете к свату, он порекомендует вам незаконнорожденных мужчин, – шепнул он Фриде, – или вы можете выйти замуж за праведного гера, человека, ставшего евреем…

Фрида закатила глаза:

– Я не мамзер, – громко сказала девушка, – весь Израиль успел прочесть о моих настоящих родителях… – раввины о чем-то совещались.

Отложив газету, старший сомкнул кончики морщинистых пальцев:

– Такой справки, госпожа Судакова, мы выдать не можем… – начал он. Фрида заорала:

– Почему? Вам мало того, что написано в газете… – раввин повел рукой:

– На заборах, как говорят в России, тоже пишут. Газета… – он брезгливо покосился на лист, – не может служить доказательством вашей законнорожденности, госпожа Судакова, – из глаз девушки брызнули слезы, – нам нужно выслушать показания двоих мужчин-евреев, соблюдающих заповеди и готовых подтвердить, что все напечатанное, – он дернул подбородком, – является правдой. Они не могут быть вашими родственниками или родней друг друга… – Фрида подумала о кузене Аароне:

– Он бы свидетельствовал в мою пользу, но им нужны люди, помнящие военное время. И Аарон семья, он тоже может от меня отказаться… – шаткие половицы заскрипели.

Фрида встрепенулась:

– Тетя Марта приехала, – девушка отступила назад, – она меня не бросила. Она поняла, что я отправлюсь в раввинат, Иосиф ей рассказал о случившемся…

Зеленые глаза тети светились решимостью. Она повязала поседевшую голову черным платком от Hermes. Женщина остановилась перед столом:

– В девичестве я госпожа Горовиц, – спокойно сказала Марта, – рав Арье Левин знает меня и засвидетельствует мою личность. Я не могу выступать перед раввинским судом, – средний рав кивнул, – однако доктор Эмиль Гольдберг готов дать показания, – тетя указала на газету, – что все написанное здесь верно… – раввин пожевал губами:

– Мы слышали о докторе Гольдберге, – отозвался он, – однако он не может быть признан кошерным свидетелем. Он вступил в брак с женщиной, не еврейкой… – Марта удивилась: «Откуда вы знаете?».

Старший раввин хмыкнул:

– Мы знаем все, что нам надо знать. Вопросы личного статуса, – он кинул разрозненные газетные листы в корзину для мусора, – важны для сохранения чистоты еврейского народа. Поэтому, госпожа Горовиц, – он со значением взглянул на часы над дверью, – если у вас больше нет свидетелей, то покиньте зал вместе с госпожой Судаковой. Скоро начинается шабат, а у нас еще много работы. Мне почти девяносто лет, – недовольно добавил раввин, – в мои года надо больше отдыхать…

Тетя взяла Фриду под руку:

– Подожди меня в коридоре, мне надо задать суду, то есть ему, – она взглянула в сторону раввина, – один вопрос, – Фрида шмыгнула носом:

– Вы приехали, – пробормотала девушка, – но вы видели статью… – тетя согласилась:

– Видела, но я и так все знаю. Отец тебе хотел все рассказать, – она вздохнула, – но не успел. Значит, теперь все придется делать нам… – она погладила ладонь Фриды:

– Твои братья ждут. Бен-Гурион пригласил нас на шабат в кибуц, – она коротко улыбнулась, – побудем семьей, поговорим о делах. И помни, – добавила тетя, – из вчерашних газет делают фунтики для семечек… – она вытащила из кармана именно такой: