Константин Петришин - Битва за ясли господни

…27 ноября в церкви Зимнего дворца шел молебен во здравие государя. Молебен подходил уже к концу, когда к великому князю Николаю Павловичу подошел расстроенный камердинер и что-то тихо ему сказал.

Николай Павлович побледнел и растерянно оглянулся по сторонам.

Князь Меньшиков находился недалеко от Николая Павловича и увидел его глаза полные ужаса и страха.

Состояние великого князя заметили и другие. Священник остановил молебен. В церкви наступила гробовая, холодящая душу, тишина. Все взоры были обращены в сторону Никола Павловича.

– …Государь Александр Павлович скончался, – почти по слогам с трудом объявил Николай Павлович и добавил: – Мне только что передали…

По церкви прокатился глухой вздох. В нем сплелись и ужас, и горечь, и отчаяние. Это князь Меньшиков скорее почувствовал, чем услышал.

Затем кто-то заплакал навзрыд и вдруг плачущий вопль огласил всю церковь. Он потряс князя Меньшикова больше, чем известие о кончине государя.

Меньшиков помнил, как он снова перевел свой взгляд на Николая Павловича. Тот подозвал священника и приказал ему тот час принести крест и присяжный лист…

Когда священник выполнил волю великого князя, Николай Павлович, глотая слезы и задыхаясь от охватившего его волнения, стал торопливо приносить присягу Константину, своему брату, который в это время жил в Варшаве и имел право на престолонаследие, но еще в 1822 году отказался от наследия в пользу Николая. Акт отречения Константина и манифест Александра I хранились тайно в Сенате и в Успенском соборе в Москве.

Знал ли об этом сам Николай Павлович? Видимо знал. Почему же тогда он так торопился принести присягу Константину?

Князь Меньшиков был уверен, что Николай Павлович в тот час переживал какое-то никому кроме него неизвестное смятение, которое он должен был преодолеть, испытав и себя, и тех, кто намеревался стать ему ближайшим окружением.

…С графом Нессельроде князь Меньшиков попрощался по-дружески.

– Не забудьте, князь, перед отъездом встретиться с графом Титовым, – напомнил Нессельроде. – Я полагаю, кроме содержания письма султану, он расскажет и еще кое-что интересующее вас. С этого дня, Александр Сергеевич, волею господа-бога и его императорского величества, мы с вами в одной упряжке… – добавил он, а про себя подумал: «Ну, умная голова – разбирай божьи дела…»

4

На время пребывания князя Меньшикова в Петербурге государь приказал поселить его в Аничковом дворце, где князю были отведены две комнаты, которые ранее служили императору Павлу для покоев.

Сюда же тайным курьером от графа Титова привезли множество документов, свидетельствующих о делах министерства иностранных дел по защите святых мест за последние два года.

На встрече с графом Титовым, которая состоялась через два дня после посещения князем Меньшиковым канцлера Нессельроде, тот сообщил, что решение султана о передаче ключей от Вифлеемского храма католикам уже состоялось. И теперь переговоры в Константинополе еще более осложнятся. Титов так же напомнил, что этим решением нарушено закрепленное ранее договорами право русского монарха на покровительство православия на всей территории султаната.

На вопрос князя Меньшикова: «Готово ли письмо императора турецкому султану?» Титов ответил, что письмо он еще не получил, а торопить государя он не может.

В первый же день своего «заточения» в Аничковом дворце, а оно, по мнению князя Меньшикова, и было таковым: у входных дверей его комнат круглосуточно стоял караул из гвардейцев по причине нахождения у него секретных государственных бумаг. Из привезенных документов князь Меньшиков, в первую очередь, просмотрел всю переписку с посольством в Константинополе, а так же бумаги, направленные султану, главному визирю и министру иностранных дел Турции по спорному делу.

Князь Меньшиков был ни мало удивлен, когда среди этой обширной переписки нашел копию письма Николая I к турецкому султану, написанное еще год тому назад. В нем государь выражал недоумение по поводу несоблюдения султанатом своих обязательств, взятых ранее на себя и закрепленных в договорах с Россией.

Письмо это, как было видно из сопроводительных записей, вручил султану сам граф Титов.

«Почему же он не сказал мне об этом ни слова, – подумал князь Меньшиков. – Неужели забыл?..» Эта мысль озадачила князя Меньшикова настолько, что он решил снова встретиться с графом Титовым и узнать был ли ответ на письмо и если был, то какой. Чем больше князь Меньшиков размышлял над прочитанными бумагами, тем больше приходил в недоумение.