Владлен Шувалов - Сабля императора

На него он тоже не дождался ответа.

4 октября, доведенный до отчаяния французский император, направил своего личного посланника генерала Лористона к Кутузову в Тарутино для пропуска к Александру I с предложением мира:

«Мне нужен мир, он мне нужен абсолютно, во что бы то ни стало, спасите только честь».

Кутузов прочитал письмо, усмехнулся и сказал:

– Война, батенька, только начинается.

За время нахождения в обезлюдевшей и сожженной Первопрестольной Бонапарт потерял не только надежду на почетный мир, но не получил даже жалкого перемирия. Ему оставались только иллюзии.

«Мир во что бы то ни стало». Перед отправкой посланника Лористона к Кутузову. Худ. Верещагин

Наконец-то перед Наполеоном открылась простая, но жестокая истина:

Его армия достаточно большая, чтобы завоевать Россию, но она чересчур, огромная, чтобы обеспечить ее продовольствием и всем необходимым в условиях России. Из Москвы император Франции уходил со 100 тыс. солдат. Из них 20–30 тыс. человек составляли гвардию, на которую император мог полностью положиться. Остальное войско – это обманутые солдаты. Армия буквально на глазах теряла боеспособность и дисциплину. У Наполеона возникла новая мысль: сломить сопротивление русских и выйти на Калужскую дорогу в южные богатые губернии.

Там можно было бы привести в порядок армию, перезимовать, а весной… Он все еще продолжал верить, что успех будет на его стороне, но в душу все глубже и глубже проникала мысль, что фортуна отвернулась от него раз и навсегда.

Это показало первое же крупное сражение под Малоярославцем. Восемь раз город переходил из рук в руки, но дорога на Калугу так и осталась закрытой для французов.

Тогда же Наполеон, впервые за 15 лет своей победоносной карьеры, уклонился от решительного сражения, повернув на опустошенную войной, старую смоленскую дорогу – туда, куда к этому его активно понуждал неприятель.

Непобедимый император Франции почувствовал, что перед ним противник сильнее его по духу.

Но полководец не терял присутствия духа, внешне он был привычно хладнокровен и лишь сверх обычного задумчив.

Сначала он планировал сделать остановку и перегруппировку сил в Смоленске.

В Смоленск было немедленно отправлено распоряжение о подготовке продовольствия и фуража для размещения армии на зимних квартирах, но выполнить это в разрушенном городе ему не удалось – провиантмейстеры и фуражиры не смогли обеспечить изголодавшуюся армию продовольствием.

Взбешённый до крайности Наполеон приказал расстрелять интенданта армии Сиоффа, который столкнулся с сопротивлением крестьян и не сумел организовать сбор продовольствия.

Но это не спасло положения. Оставалась одна дорога – на запад.

К Березине потянулись бесконечные колонны войск. Собственно, это были уже не войска, это были толпы изголодавшихся, изможденных и оборванных людей, которые шли, ползли к границе с единственной мыслью любыми путями добраться домой.

Форсирование Березины Наполеон задумал около города Борисов, занятого русскими войсками адмирала Чичагова, который, не ожидая такого маневра Наполеона, дал вытеснить себя из Борисова, и потянулся вниз по Березине, оставив без внимания имеющиеся броды.

26 ноября четыреста понтонёров того самого генерала Эбле,что строил мосты через Неман, по которым армия Наполеона вступила в Россию, работая по плечи в ледяной воде, построили два моста через реку Березину. По ним остатки Великой армии должны были покинуть страну, которую безуспешно пытались покорить.

Два дня переправлялись беспрепятственно. На третий, когда через мосты переходил корпус маршала Клода Виктора – последняя часть армии, ещё сохранявшая боеспособность, – к переправе подошли войска генерала Витгенштейна. Началось побоище.

При Бородино был поединок равных. Здесь – истребление беспомощных. Понятно, они пришли незваными на русскую землю. Но все же…

29 ноября Наполеон приказал взорвать мосты. Большая часть армии осталась на вражеском берегу под ударами неприятеля.

Но эти израненные, измученные, опухшие от голода, морально опустошенные люди, полностью потерявшие боевой дух уже были не нужны Бонапарту. Они были обречены на погибель.

В это время Кутузов, к великому удивлению французского императора, остановил наступление преследовавшей его армии.