Владлен Шувалов - Сабля императора

Сражение начали французы, ударив из ста орудий по Шевардинскому редуту. Потом, под рокот барабанов, пошла в бой непобедимая Великая армия.

Французы стремились любыми путями смять русские полки, русские стремились любыми путями отстоять свои позиции.

Шевардинский редут несколько раз переходил из рук в руки, из последних сил держалась батарея Раевского, настоящей крепостью стали Багратионовы флеши.

В момент, когда Наполеон понял, что в сражении наступило равновесие, он решил бросить в бой последний резерв – свою Старую гвардию.

Но в это время во фланг и тыл французских войск ударили кавалеристы генерала Уварова и казаки атамана Платова. И Наполеон не стал рисковать своим последним резервом.

Затемно сражение прекратилось. Стороны отошли на свои старые позиции. Позже, вспоминая о Бородино, Наполеон говорил: – В этом сражении французы оказались достойны победы, а русские снова оказались непобежденными.

На следующее утро разведка сообщила: русские позиции пусты. Армия ушла.

Опять ушла! Русские будто издевались над Наполеоном.

14 сентября Наполеон со своими войсками приблизился к Москве. Ему оставалось пройти последнюю возвышенность, прилегающую к Москве и господствующую над ней, это была Поклонная гора. Она называлась так издревле, потому, что каждый, входящий и покидающий Москву, должен был остановиться здесь, перекреститься и поклониться древней столице.

Французский император не спешил въезжать в Москву, он остановился на Поклонной горе и, вооружившись подзорной трубой, рассматривал Первопрестольную. Обилие золотых куполов города произвело на французов сильное впечатление.

Ни одна покоренная столица не поразила их своей красотой так, как Москва!

Стоя на Поклонной горе, Наполеон ждал ключи от Москвы, а также «хлеб-соль», по русскому обычаю. Однако, время шло, а ключей все не было. Офицеры, посланные им в Москву, возвратились ни с чем: «Город совершенно пуст, ваше императорское величество!».

Осознание Наполеоном того факта, что он остался без ключей, что Москва не сдалась ему так, как он хотел бы и как это было в Вене и Берлине, когда власти европейских столиц преподносили ему ключи на «блюдечке с голубой каемочкой», вывело Бонапарта из себя.

Наполеон вошел в Москву, где его войска быстро исчерпали все запасы имевшегося там продовольствия. Это вынудило французские отряды, обеспечивавшие снабжение продовольствием, покрывать все большие расстояния с все большим сопровождением и с все возраставшим риском попасть в засаду.

Однако, настоящая опасность, грозящая императору и его армии гибелью, ждала его впереди. В то время как по Москве разносились звуки «Марсельезы» в воздухе уже пахло гарью.

Постепенно пожары начали возникать в разных частях города, и через несколько дней пылала уже вся Москва.

Пожар в Москве. Наполеона эвакуируют из Кремля в Петровский подъездной дворец.

Сначала загорелся Гостиный двор на Красной площади, напротив Кремля. Потом заполыхало на Солянке и Яузской улице, возле Воспитательного дома, загорелся Винно-Соляной двор, барки с сеном, стоявшие на Москве-реке. На следующий день занялось Замоскворечье. Днем загорелись Китай-город, Покровка и Немецкая слобода, Остоженка, Пречистенка, Арбат, хлебные и артиллерийские склады на Москве-реке, полыхнуло в Каретном ряду. По деревянному городу пожар распространялся стремительно.

Наблюдая за пожаром с Кремлевской стены, Наполеон топал ногами и кричал:

– Что это за народ! Они уничтожают свою столицу! Уничтожают ценности, которые сами создавали столетиями! Что это: священный героизм или дикая глупость? Скифы, вандалы, варвары!

Кремль, где находится император и его Гвардия, солдаты пытались защитить изо всех сил, но тщетно. Наполеона пришлось эвакуировать в Петровский подъездной дворец.

Только сейчас понял Наполеон, куда завела его «тактика скифов» Кутузова.

Было ясно: нужно немедленно уходить из этой проклятой и непонятной страны. Но как?

18 сентября Наполеон направил послание в Петербург, в котором отметил, что почитает Александра по-старому и желал бы заключить мир. Но Наполеон, по-прежнему, намерен был требовать отторжения Литвы, подтверждения блокады и военного союза с Францией. Ответа не последовало. Через два дня Наполеон написал Александру личное письмо, где отказался от всех требований.