Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Мы его отыщем, – сказал он Магдалене, – отыщем и передадим под суд…, – он осторожно коснулся снимка:

– Зло будет наказано, – Пьер не отводил глаз от девушки, – я обещаю, Магдалена.

Месье Ланге заглянул в парфюмерный отдел Galeries Lafayette ближе к вечеру. Толпа туристов схлынула, он спокойно бродил среди зеркальных стоек. Длинные пальцы перебирали бутылочки духов. Помахав перед носом глянцевой полоской бумаги, он задумался.

Рыжеволосая девушка в карнавальной маске и вечернем платье таинственно улыбалась с рекламного плаката:

– Fracas, легендарный аромат, месье, – зажурчал голос продавщицы, – в нем сочетаются драгоценная индийская тубероза, тунисский флердоранж, жасмин и корень ириса. Он подойдет раскованной, чувственной женщине…, – голубые глаза месье Ланге улыбались:

– Я имею честь водить близкое знакомство именно с такой…, – обручального кольца он не носил, – думаю, ей понравится подарок…, – черный флакон улегся в пурпурный бархат изящной коробки.

Сам Максимилиан не изменял туалетной воде от Santa Maria Novella:

– Слава Богу, теперь есть факсы, – хмыкнул он, – жаль, что на войне мы не додумались до такой техники…, – он заказывал товары из Европы именно по факсу. Рассеянно изучая прилавок Hermes, Макс покачал головой:

– Для факса нужно электричество, то есть полевой генератор. Он бы только обременял айнзацгруппу, мы всегда связывались с ними по рации. И что им было посылать по факсу, отчетность об уничтожении евреев…, – он расплатился за платок и сумочку, – все документы и так всегда были в полном порядке…, – вещи Адольф забирал в Швейцарию.

Макс чувствовал себя виноватым перед Фредерикой. Он каждую неделю звонил дочери, однако хотел и побаловать девочку:

– Осенью мы встретимся в Италии…, – перед акцией Макс думал показать дочери Венецию, – потом она вернется в Швейцарию, а я поеду домой, к Полине…

Дочери Макс купил платок из коллекции «Амазония». Голубовато-серые тона подходили к ее глазам. Сумочка была небольшой, черной кожи, с золотой застежкой в виде седла:

– Вещица дневная, – Максу понравилось качество выделки, – в университет она ходит с массивной сумкой, но ей нужна и маленькая…

Успешно сдав экзамены, Фредерика проводила лето на раскопках свайного поселения времен бронзового века, на Цюрихском озере:

– Удивительно интересная культура, дядя, – восторженно сказал Адольф, – ты знаешь, что в погребения они непременно клали каменный топор? Смотри, – парень вытащил альбом, – мы нашли такие топоры, шнуровую керамику…, – страницы заполняли снимки черепков, – получится отличная статья и кое-что даже останется для дипломной работы. Фредерика пишет статью о кинжалах тех времен, она интересуется оружием…, – Макс заметил:

– Ее кинжал тоже старинный, хотя, разумеется, вещица младше возрастом…, – Адольф кивнул:

– Шестнадцатый век. Дамасская сталь, ножны очень искусной работы…, – в конце альбома нашелся и снимок Фредерики. Девушка сидела на борту яхты:

– Мы взяли лодку напрокат, – объяснил племянник, – Фредерика хорошо управляется с парусом…, – дочь стянула рыжие волосы в небрежный узел. Длинные ноги облегали черные штаны с дырками:

– Сейчас так модно, – вспомнил Макс, – кажется, брюки у нее тоже от Hermes…

Он каждый месяц переводил на счет девочки крупную сумму, но все равно считал себя обязанным снабжать ее подарками:

– Пока не след торопить события, – решил Феникс, – но хорошо, что Фредерика и Адольф встречаются на каникулах. За общими научными интересами возникнет взаимное влечение, откуда недалеко и до брака…, – он, разумеется, не сказал племяннику, где провел зиму:

– У меня дела, – небрежно заметил Макс, – после Парижа я полечу на Сардинию, на виллу Боргезе…, – акция в Риме планировалась на первые числа ноября:

– Еврейские праздники пройдут, – вспомнил Феникс, – но в синагоге все равно соберется тамошняя жидовня. Мы одним ударом покончим и с ними, и с половиной еврейского квартала…, – акция требовала тщательной подготовки:

– Полина не заскучает, – утешил себя Макс, – я ей звоню, и она занята книгой…, – рукопись была почти готова, но Полина настаивала на тщательной редактуре:

– Дотошностью она пошла в отца, – понял Макс, – но ее дотошность не распространяется на любимых людей. Она верит мне и ни о чем меня не расспрашивает…, – как и ожидал Макс, в Гвинее его приняли с распростертыми объятьями.

Неся легкий пакет с покупками, он поднялся по мраморной лестнице в кафе под куполом: