Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Валентина сама ходит, папа, – восторженно сказала девочка, – даже коляски не надо…, – Тата весело добавила:

– Коляску все равно привезут. Хорошо, что мы не оставили ее в Марокко, вещь еще пригодится…, – Марсель согласился:

– Непременно. Идите, – он с облегчением вернулся на диван, – только позвоните от консьержки, не таскайте тяжести наверх…, – багаж должны были доставить из Орли к вечеру:

– Вечером свожу всех в ресторан, – решил он, – а завтра возьму девиц в Люксембургский сад. Тата примется за уборку, не след мешаться у нее под ногами…

Старомодный телефон на столе затрещал. Кот повел ушами. Механик отыскал в глубинах пледа сигареты:

– Кому неймется, – хмыкнул Марсель, – я два часа, как прилетел во Францию…, – голос был юношеским, вежливым:

– Месье Ламбер, – молодой человек помялся, – не знаю, помните ли вы меня. Я инспектор уголовной полиции Парижа, Пьер де Лу. Я знаю, что вы только сегодня вернулись в страну, – Механик усмехнулся:

– Но дело не терпит отлагательств, да…, – Пьер подтвердил: «Именно так».

Портье небольшой, но приличной гостиницы в пятом аррондисмане, на рю Паскаль, долго изучал паспорт независимой Гвинеи. На голубом дерматине золотились свежие, не истертые очертания герба страны. Слон поднимал хобот вверх:

– Чего ждать от Африки, – портье аккуратно списал данные паспорта в конторскую книгу, – либо слоны, либо обезьяны…, – постоялец, тем не менее, выглядел цивилизованным человеком. Месье Ланге говорил на отменном французском языке, но тенью акцента:

– Не американский, – портье прислушался, – хотя он и не выглядит американцем…, – месье отличался изысканными манерами.

Номер он заказал по факсу из Конакри, где, судя по паспорту, и проживал постоялец. Документ выдали в мае этого года:

– Интересно, какое у него раньше было гражданство, – хмыкнул портье, – хотя почему было, может быть, и осталось…

За окном вестибюля на круглой площади журчал фонтан. Брусчатка раскалилась под июльским солнцем, легкий ветер трепал холщовые полотнища лотков на рынке. Немногие туристы, не спасающиеся от жары в музеях, спрятались под навесом кафе «Сан-Медаро», напротив гостиницы. Портье незаметно отер пот со лба:

– Ему, кажется, и не жарко, – месье Ланге рассеянно листал яркий «Paris Match», – что и понятно, после Африки…, – портье решил, что постоялец имеет отношение к добыче полезных ископаемых:

– Газеты пишут, что в Гвинее чего только не водится, от бокситов до алмазов, а здесь рядом Горная Школа…, – месье Ланге мог приехать на какую-то конференцию. Именно так и оказалось:

– Я инженер, – постоялец забрал паспорт и ключ от номера с тяжелой медной бляхой, – я приехал на семинар в Горной Школе. Заодно я поброжу по музеям, – он подмигнул портье, – страна у нас красивая, но я скучаю по цивилизации…, – месье взглянул на стальной хронометр:

– Через полчаса у меня деловая встреча, – он кивнул в сторону площади, – пусть мой багаж отнесут наверх…

Месье получил один из лучших номеров в гостинице, с кованым балконом, выходящим на площадь. Лифт в отеле, как и во многих парижских зданиях, не поднимался выше четвертого этажа. Месье жил на шестом. Кроме потертого саквояжа, другого багажа у Ланге не имелось. Портье предложил ему помощь горничной:

– У нас очень быстрый персонал, – уверил он постояльца, – ваш костюм и рубашки отпарят и выгладят за полчаса…, – голубые глаза Ланге окружала едва заметная сеточка морщин.

Он мимолетно улыбнулся:

– Спасибо, но не стоит. У меня свидание без галстука, если можно так выразиться…

Несмотря на указанные в паспорте скорые пятьдесят лет, месье Ланге щеголял подтянутой, почти юношеской фигурой:

– Осанка у него военная, – понял портье, – наверное, кроме геологии он занимается еще чем-то. Хотя в тамошних краях всегда неспокойно, а шахты надо охранять…

Месье Ланге носил потрепанные джинсы, легкомысленную футболку с портретами битлов и помятый льняной пиджак. Он коротко стриг светлые, побитые сединой волосы. Сдвинув на лоб темные авиаторские очки, он подхватил со стойки ключ:

– Спасибо, – постоялец сунул документы в студенческого вида холщовую сумку, – мне пора…

Проводив глазами прямую спину гостя, портье вспомнил свой арест весной сорок третьего года. Юношей он бегал с поручениями в Сопротивлении:

– Мы устроили взрыв лимузина эсэсовского бонзы фон Рабе, – он захлопнул канцелярскую книгу, – машину разнесло на клочки, но никто не пострадал, даже шофер не пострадал. Потом из Берлина приехал старший брат фон Рабе, он проводил следствие…