Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Глаза у него отцовские, – поняла Марта, – видна цыганская кровь…, – юноша шмыгнул носом:

– Я не успел рассказать об этом папе с мамой, но мне предлагали перейти в наше секретное ведомство, – Андреас замялся, – я, наверное, теперь соглашусь…, – Марта кивнула:

– Чтобы заняться леваками…, – жесткий очерк лица парня напомнил ей о Грете:

– Она иногда похоже смотрела, – вспомнила женщина, – ей лучше было не переходить дорогу…, – Андреас отхлебнул кофе:

– Да. Потому что я хочу отомстить за папу и маму, и не отговаривайте меня, пожалуйста…, – Марта поднялась:

– Не собираюсь. Но твои авиационные умения нам еще понадобятся. Доедай кашу, я сейчас вернусь…, – завидев ее, портье подался вперед:

– Чем вам помочь, уважаемая фрау…, – междугородный телефон висел в закутке, украшенном старыми афишами театра «Талия»:

– Краузе может знать, что за люди орудовали в Гамбурге, – Марта скормила автомату несколько монеток, – но Хана занята на съемках, она не прилетит в Европу. Ладно, я свяжусь с Иосифом, поинтересуюсь, где обретается Ферелли, хотя я могу все узнать сама…, – в Бонне трубку сняли на первом звонке:

– Это М, – сказала она по-английски, – в Западном Берлине мне понадобится безопасная линия. Звонок уйдет в Дамаск.

Подсвистев транзистору, висевшему на двери фургона, Герберт добродушно сказал:

– Не ставь рюкзак на пол, денег не будет…, – аккуратные упаковки сотенных долларов прятались под джинсами и майками Борова.

Машину они загнали в дальний угол стоянки для трейлеров в пригороде Амстердама. Над асфальтом повис сумеречный туман, из соседнего прицепа доносились звуки расстроенной гитары. Документы у них никто не проверял. Парень в деревянной будочке, собиравший плату за парковку, давно водрузил на стекло табличку: «Закрыто»:

– Ночью шлагбаум работает только на выезд, – объяснил он Герберту, – нажимаете зеленую кнопку и вперед…, – по соседству со стоянкой грохотали товарные поезда. Боров переставил рюкзак на стол:

– Я везде успеваю. Завтра утром я окажусь в Дублине…, – паромы в Британию и Ирландию отходили из порта Хук-ван-Холланд каждые полчаса, – где мне все обрадуются…, – Боров со значением похлопал по рюкзаку. На выезде из Германии они решили разделиться:

– Нет смысла болтаться вместе, – Боров курил, задрав ноги на приборную доску, – лучше потерять один миллион, чем два…, – Герберт буркнул:

– Типун тебе на язык. Никто нас не арестует, мы студенты и путешествуем на каникулах по Европе…, – заехав на заправку неподалеку от немецкой границы, они помыли фургон:

– Полицейские обращают внимание на грязные машины, – наставительно сказал Боров, – именно так перед Пасхой нас остановил патруль Гарды. В нашем багажнике лежали заготовки для бомб и еще кое-какое оружие, – парень хохотнул:

– Как остановили, так и отпустили, в багажник они не заглядывали. Если бы заглянули, то…, – он недвусмысленно провел пальцем по горлу, – но теперь мы содержим машины в порядке…, – с той же заправки Герберт сделал несколько звонков в Париж:

– С автоматической связью больше не надо искать почтовое отделение…, – из будки можно было связаться почти со всей Европой, – очень удобно…, – вернувшись в фургон, он весело сказал Борову: «Дело на мази, в столице Франции меня ждет радушный прием».

Герберт договорился о ночлеге, как он выразился, в коммуне. Во время майских волнений студенты Сорбонны оккупировали большую заброшенную квартиру:

– Место на Монмартре, – Герберт сверился с часами, – раньше там помещался ночной клуб, но хозяин разорился. Ребята въехали в апартаменты, что называется, явочным порядком…, – Боров со значением кивнул на темную утробу фургона. Герберт отмахнулся:

– У нее в голове нет ни одной извилины. Она либо молчит, либо мычит. Мы даже не знаем, как ее зовут…, – имя девчонки их совершенно не интересовало:

– В Париже пусть с ней переспит хоть вся коммуна, – заметил Герберт, – она вообще не опасна. Она не знает наших имен, хотя она не глухая…, – девчонка не протестовала и не сопротивлялась:

– Она словно кукла, – довольно сказал Боров, – терпеть не могу, когда девицы открывают рот. Ноги – совсем другое дело…, – он пыхнул дымом, – хотя в Ирландии такого не дождешься, они католички. Приходится навещать понятно каких девчонок, – Боров покрутил головой, – тратить деньги…