Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый

– Я не собираюсь вмешиваться в дела полиции, – она обосновалась в пустом кабинете в глубинах морга, – Кампе и Грету не вернешь, но мне надо найти Магдалену…

Марта повертела черно-белую фотографию коротко остриженной девушки с угрюмым лицом:

– Просиди я в тюрьме шесть лет, у меня тоже появилось бы такое выражение, – вздохнула она, – девочку безвинно держали взаперти. После пожара она была не в себе, однако я больше, чем уверена, что с разумом у нее все в порядке…

Добытую из материалов дела фотографию Марта хотела отослать в Париж, инспектору Сюртэ Пьеру де Лу. Племянник занимался леваками. Марта тянула остывший кофе:

– Они могут вынырнуть во Франции, если, разумеется, они не избавятся от девочки по дороге…, – снимок Магдалены разослали по Германии, фотография ушла в Интерпол, но Марта хотела лично поговорить с Пьером:

– Женщина в черном плаще, – она обхватила чашку похолодевшими ладонями, – Максимилиан говорил, что Сталин был прав, избавляясь от врагов руками врагов. Он знал, что Моллер охраняла Лауру в концлагере, он мог дать Лауре адрес фермы…, – Марта напомнила себе, что случившееся на ферме Брунсов может подождать:

– До Иоганна нам не добраться, а Магдалена исчезла из вида, как и остальная банда…

Ей надо было позвонить в Израиль, Иосифу. Марта знала об операции Моссада:

– Хайди, то есть Халида, сейчас в Сирии, а Джеки послали в Рим, заводить отношения с Красным Волком Ферелли, – Марта хотела проверить, где сейчас обретается Красный Волк:

– Он мог и не подпустить Джеки к себе, – поняла Марта, – и вообще, Моссад не обязан посвящать меня в подробности их внутренней операции…, – Марта сорвала со стенного календаря листок с седьмым июля:

– Или Джеки преуспела в миссии, но и тогда Ферелли может с ней ничем не делиться, как Макс не делится с Фридой…, – племянница присылала редкие весточки. Адольф, по ее словам, провел весну в Гейдельберге:

– В начале лета он уехал, – Марта сняла выданный ей белый халат, – но Фрида не знает, куда…, – Максимилиан тоже исчез, как думала Марта, с радаров. Вкупе с пропавшими бесследно тремя миллионами долларов, ситуация ей совсем не нравилась:

– Но Джонатана, вернее, Джона, никак не вернуть к левакам, – она прислонилась к стене, – старший Джон на такое не пойдет…

Марта не заикалась о доскональной проверке будущей графини Хантингтон, мисс Орлы О’Коннор. Пара обреталась в дешевой квартирке в рабочем квартале Ньюкасла:

– Они делают вид, что залегли на дно, – Джонатан поддерживал связь с ИРА, отправляя открытки в Дублин, – но ему ничего не сообщали о готовящихся акциях…, – Марта предложила собрать подробное досье на девушку, но герцог поморщился:

– Оставь, – отрубил старший Джон, – мальчик счастлив, они любят друга…, – Вера тайно навещала Ньюкасл, ездил туда и герцог, – учитывая, что Полина…, – он не закончил, – в общем, я не позволю оскорблять мою невестку подозрениями. Она актриса, творческий человек, у них всегда обширные знакомства…, – герцог усмехнулся, – в том числе и в левых кругах. Ты же не подозреваешь Аарона Майера в связях с ИРА или русскими…

Марта не подозревала, но ее все равно что-то беспокоило. Свадьбу назначили на предпоследнее воскресенье августа:

– Двадцать первое число, – Марта полистала календарь, – Клара и Джованни будут в Вене, но венчание предстоит очень тихое…, – старший герцог вел невесту к алтарю, свидетелями были Марта и Волк:

– Они приедут на барже из замка, – шлейф у Орлы несли Чарли и Эмили, – а Маленький Джон подождет невесту в церкви…

После свадебного обеда Марта улетала на север. Густи переводили в тюрьму на острове Уайт. Беби, пока не получивший имени, возвращался с Мартой в Лондон:

– Дома станет веселее, – она потерла руками лицо, – Клара тоже ждет внука…, – по ногам ударило холодом из приоткрывшейся двери. Марта поежилась:

– Внуков еще надо увидеть, – услышала она неприятный смешок, – не лезь, куда тебя не звали, оставь пустое любопытство…, – Марта упрямо встряхнула головой: «Увижу». Бросив халат на спинку стула, она подхватила сумочку:

– Андреас спит, бедный мальчик, – Марта задержалась на пороге кабинета, – надо найти междугородный телефон…

Она зашагала по пустынному коридору к серому железу индустриального лифта.

Номера в пансионе, выходящем окнами на Эльбу, снабдили кухонным углом. На плитке пыхтела кастрюлька с овсянкой. Сняв кашу, Марта полила ее ягодным киселем:

– Генрих его любил, – вспомнила женщина, – летом в Пенемюнде я покупала малину и чернику и варила кисель…, – из Гамбурга она намеревалась полететь в Западный Берлин: