Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том второй

– Он молодец, – одобрительно сказал дядя, – он говорит, что немцы совершили трагическую ошибку, а не преступление. Народу это нравится, остальные политики его поколения талдычат о вине всех немцев в случившемся, – согласно указаниям Максимилиана, Краузе держался как можно дальше от крайне правых маргиналов:

– Он член христианского-демократического союза, куда надо вступить и мне, – кофейник зашипел, – когда я получу докторат, – связи Краузе в министерстве внутренних дел принесли Адольфу Ритбергу, этническому немцу, паспорт ФРГ:

– Сначала обрети академическую приставку к имени, – напутствовал Адольфа дядя, – а потом отправляйся в политику. Немцы всегда испытывали уважение к образованным людям, – докторат по линейно-ленточной культуре Адольф надеялся защитить в следующем году:

– Мне надо работать, – присев к столу на тесной кухне, он позволил себе утреннюю сигарету, – но я должен и отдыхать, – отдых, насколько слышал Адольф, сопел в подушку, свернувшись клубочком под кашемировым одеялом на разоренном диване. Адольф не жалел денег на отопление квартиры:

– Полли не простудится, – он зевнул, – в Буэнос-Айресе тоже бывает холодно, однако таких морозов там не случается, – прогноз погоды обещал в Берлине минус пять градусов:

– Надо купить ей шубку, – решил Адольф, – сегодня поедем в Карлсруэ и купим. Она летела сюда через Франкфурт, она не видела настоящей Германии, – на Пасху он хотел отвезти Полли в Трир и Страсбург, тоже находившиеся по соседству.

Адольф считал Страсбург немецким городом:

– Французы не имеют никакого отношения к Эльзасу, – он взглянул на часы, – это земля Германии. Западные районы должны вернуться в состав нового рейха, – Адольф не собирался говорить дяде о Полли.

Юноша предполагал, что, услышав о его новой связи, дядя закажет полное досье девушки:

– У него паранойя насчет агентов Моссада, – Адольф потянулся, – чушь, Полли настоящая испанка, хотя у нее есть и немного шотландской крови. Но кельты всегда славились воинственностью, – девушка напоминала Адольфу сбежавшую кузину Фредерику:

– У них похожая стать, – понял юноша, – но Полли настоящая женщина, – он весело улыбнулся, – она не ломалась, встретив настоящего мужчину, – Адольфа охватила сладкая усталость:

– Надо сходить за выпечкой, – напомнил он себе, – или обойдемся тостами, потому что я хочу вернуться в постель, – кроме недоверия дяди, Адольф рисковал и его интересом к Полли:

– Ему шестьдесят, а он выглядит сорокалетним, – юноша поднялся, – но ничего не случится. Я взрослый человек, я имею право устраивать свою жизнь, как хочу. Его право отпускать шпильки, хотя Полли из Аргентины, у нее нет сомнительных предков…

Дядя называл подругу Краузе, голливудскую звезду Хану Дате, жидовской обезьянкой. Адольфу актриса втайне нравилась:

– Но немцы не согласятся на такую жену политика, – он поставил чашки кофе на поднос, – и она скоро бросит Краузе. Он не переедет в Америку, а Дате нечего делать в Германии, – в комнате уютно пахло лавандой, рыжие кудри Полли разметались по подушке:

– У нее голубые глаза, как у меня, – Адольф присел на кровать, – вернее, светло-голубые, – один глаз приоткрылся, она хрипловато сказала:

– Доброе утро, милый. Ой, кофе, – девушка приподнялась, – ты меня балуешь, – Адольф поцеловал ее в нос:

– Медиалунас нет, – он уложил девушку в постель, – я поленился сходить в булочную, – Полли рассмеялась, – но мы позавтракаем в Карлсруэ. Это всего полчаса на машине, – не желая привлекать к себе внимание, Адольф водил скромный опель, – я хочу сделать тебе подарок, а в Гейдельберге его не купишь, – Полли потерлась щекой о его плечо:

– Что за подарок, милый? – Адольф отозвался:

– На дворе немецкая зима, тебе нужен мех. Мы остановимся в хорошем отеле, а завтра я покажу тебе Баден-Баден. На дворе выходные, можно никуда не торопиться, а потом ты позвонишь в деканат и сделашь вид, что заболела, – Полли удивилась:

– Почему? – Адольф забрал у нее недопитый кофе:

– Иди ко мне, – он расстегнул джинсы, – я успел по тебе соскучиться, милая, – мягкие волосы девушки ласкали его руки, – потому что на следующей неделе мы полетим в Западный Берлин.

С высоты двадцать пятого этажа редкие автомобили на Александрплац казались Саше игрушечными:

– Словно в детской у Моти, – после его командировки в Америку сын получил почти настоящий гараж, – неудивительно, что движение такое редкое, – он стоял у окна номера в новом высотном отеле «Штадт», – сегодня воскресенье, даже на востоке немцы серьезно относятся к отдыху…