Михаил Крюков - Последний Совершенный Лангедока

– Ну, хорошо, оставим в покое средневековых схоластов, часть из которых вообще была скорбна умом, мало ли что они напридумывали, – сказал я, – а… а как на самом деле?

Дьявол прикрыл глаза и откинулся в кресле, окутанный облаком сигарного дыма. Он был похож на школьного учителя, которому смертельно надоели шумные и глуповатые дети. Я уже решил, что ответа не будет, но Георгий Васильевич, не открывая глаз, тихо спросил:

– А вы действительно хотите знать, как на самом деле?

– Конечно, если только потом не придётся нас убить.

– Убить? Вас? За что?! – изумился дьявол, открыв глаза и разгоняя табачный дым, чтобы лучше видеть нас с Ольгой.

– Извините, это анекдот такой дурацкий. Про Деда Мороза.

– А-а-а, анекдот. Ну, тогда ладно, ваших анекдотов я не понимаю. Я всё-таки не вполне человек, знаете ли…

Георгий Васильевич небрежно махнул рукой с сигарой, с которой стекал фиолетовый дымок.

– В ответе на ваш вопрос нет никакой тайны. Другое дело, что

во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. [150] Книга Екклезиаста, или Проповедника 1:18.

Пожалуй, вам проще будет полагать, что дьявол – это закон природы.

– Разве может быть закон природы, обладающий свободой воли?

– В рамках вашей науки не может, но уверены ли вы, что знаете всё о природе? Быть может, ваш материализм есть часть чего-то большего? И кто знает, может, в этом большем и сыщется место для дьявола? Законы, управляющие мёртвой природой, не подходят для социума. Людьми могут управлять только люди или существа, подобные им. Добро, зло, слезинка ребёнка – это всё достоевщина. И вообще, добро и зло имеют удивительное свойство меняться местами. Остаётся только одно – равновесие. В самом широком смысле равновесие. Войны, эпидемии, стихийные бедствия – это всё в пределах колебания чаш надмирных весов. Помните, когда мы отправились смотреть на покаяние графа Тулузского, я несколько задержался? Это потому, что кучке обезумевших фанатиков вдруг вздумалось развязать Третью мировую.

– Как это развязать? – округлила глаза Ольга.

– Да уж так. Запустить ядерные ракеты по России и Америке в надежде, что они вцепятся друг другу в горло и грянет Армагеддон. Пришлось вмешаться.

– Вы их?..

– Ну, что вы. Просто о заговоре случайно узнала военная контрразведка, ну, а дальше местные костоломы всё сделали сами. Надо отдать им должное, быстро и профессионально. Так что, молодые люди, дьявол, несомненно, существует, и вам придётся искать для него место в картине мироздания.

– Но ведь нам с Олей никто не поверит! Да мы и рассказать о вас никому не решимся, иначе остаток жизни проведём в комнате с мягкими стенами.

– А разве я предлагал рассказывать обо мне? Так сказать, стать апостолами Сатаны? Ваша позитивистская наука утверждает, что дьявола не существует и существовать не может. Пусть так и будет. Что вам за дело до остальных? Ищите совершенство и гармонию в собственных душах.

Ну, мне, пожалуй, пора. Философские рассуждения портят аппетит.

– Подождите, – внезапно сказала Ольга, – а может, вы пообедаете с нами?

Дьявол на секунду задумался.

– А что? Пожалуй. Я с удовольствием.

Ольга тут же радостно засуетилась:

– Тогда вы посидите, а я быстренько всё приготовлю.

– Э-э-э, нет, так не пойдёт! – решительно возразил Георгий Васильевич. – Раз обедать вместе, то и готовить вместе.

Он снял пиджак, расстегнул запонки, свернувшие бриллиантовыми искрами, и закатал рукава сорочки. У дьявола оказались ухоженные ногти. На безымянном пальце левой руки он носил массивный перстень чернёного серебра с резным камнем. Перехватив взгляд Ольги, Георгий Васильевич пояснил:

– Часов не ношу – почему-то останавливаются на руке.

Он надел фартук, разрисованный ромашками, и стал похож на пожилого добродушного родственника, в кои-то веки выбравшегося в Москву из своего Калязина.

– Так-так, что у нас есть? – спросил Георгий Васильевич, берясь за ручку холодильника. – Вы позволите?

– Конечно… – пробормотал я. Дьявол в весёленьком фартучке, роющийся в холодильнике, выглядел настолько странно, что я судорожно сглотнул.

– Что же мы будем готовить? – спросил сам себя Георгий Васильевич, разглядывая содержимое холодильника и поглаживая подбородок. – Ну, закуски – это само собой, это не так интересно, а вот главное блюдо? Пожалуй, пусть будет мясо. Да, именно мясо, решено. Это будет эсик-флейш! – торжественно сказал он и посмотрел на нас с Ольгой, ожидая реакции.