Шерман Гадэс - Dрево

Тяжелый вздох сорвался с моих губ.

– Я проклят и обречен.

– Вы так уверены, граф? В мире существуют болезни гораздо хуже. Сейчас я пропишу вам кое-что, вы успокоитесь, поспите, а потом отправитесь в замечательный город. Вы молоды, очень богаты, нужно развеять бессмысленную тоску. Хватит с вас переживаний.

Размеренный голос Ратта заставлял меня подчиняться его воле. Возражать уже не хотелось. Он протянул мне листок с какими-то латинскими названиями, тепло улыбнулся и кивнул.

– Если вы горите желанием услышать противоположное мнение, я посоветую вам обратиться за консультацией к моему коллеге Градовскому из Варшавы. Слышали о нем?

– Нет, – тихо ответил я.

– Нет? Хороший вариант для вас. Некоторые называют его шарлатаном, вымогателем крупных сумм денег. Однако Градовский пристально изучает необычные недуги – конечно, в контексте фольклора. У него собрана коллекция самых древних травников в Европе. Скорее всего, он свяжет вашу болезнь с какой-нибудь фантастической историей. Родовой тайной князей Радиш.

– Вы не верите в подобное?

– Нет-нет, граф. Я врач. И считаю, что все в нашем мире поддается объяснению. На вас не наложено никакое проклятье, это чушь! Выдумки. Если только вы сами не начнете убеждать себя в обратном.

– А видения, сны? – удивился я позиции Ратта. – Мне говорили, что они опасны, что демоны управляют нами в темное время суток.

– Радиш, в каждом из нас живет и демон, и ангел. Идеальных людей не бывает. Вы же не подозреваете, что болезнь появилась из-за обычного сна, пусть и в дневные часы? Нет никого, кто не отдыхал бы или ночью, или утром, как в вашем случае.

– Спасибо, доктор. Вы сильно повлияли на меня. И все же я хотел бы понять, почему должен вести образ жизни подобно филину или… Или летучей мыши. Ведь я человек!

– Разумеется, вы человек. Да, у вас редкий случай в медицине, не описанный должным образом, но когда-нибудь мы обязательно научимся его исцелять. И даже сомнительные личности вроде Градовского окажут нам в этом содействие. Наука движется вперед.

– По-вашему, я не страдаю somnus ambulo?

– Многие разговаривают и двигаются во сне. Для вашего организма такое поведение является нормой. Вы пережили смерть отца, нежелательное путешествие, наслушались ерунды у цыган. Вас едва не раздавило камнями. К тому же, по вашим словам, преподобный Гектор остался вами недоволен. Это звенья одной цепи. Вы впечатлительны и расстроились. Некий химик по фамилии Райхенбах, пару лет изучающий душевные патологии, то есть нарушения, смог бы поведать о ваших горестях более подробно. Вернее, об их связи.

– Мерзкие создания… Ночные твари не могли заставить меня стать таким? – спросил я, вспомнив о случае в горах. – Ведь прежде мои приступы не зависели от полнолуния. Они протекали хаотично.

– Я не наблюдаю здесь закономерности. И вы не убеждайте себя в подобном. Просто больше отдыхайте. Исключите газеты, не мучайтесь понапрасну. Съездите в Вену, мой друг. Её ночные увеселения пойдут вам на пользу. Сами не заметите, как приободритесь. В вашем возрасте, граф, рано думать о смерти.

Взглянув на Ратта, я удивился его проницательности. Беседа с врачом навсегда осталась в моей памяти. Я был так благодарен ему за все, только не знал, как выразить свое восхищение.

Заниматься поисками Градовского мне не хотелось: я решил отложить нашу встречу на более подходящий момент. К тому же, меня не слишком привлекал восточноевропейский эпос, и я опасался, что познания специалиста в столь загадочной области вынудят меня пугаться собственной тени. Человеку с неустойчивой душевной средой подобные потрясения были противопоказаны. Если бы я и мог у кого-то лечиться, то только у доктора Ратта. Его размеренный, спокойный тон открывал передо мной дорогу к свету. Дорогу, которую я давно потерял.

Тем вечером мы прибыли в Вену – столицу огромной империи, простиравшейся едва ли не на половину Старого света. Уставший и измученный, я рухнул в номере отеля на роскошную кровать и забылся тяжёлым сном, в котором миллионы точек неистово мерцали на кружащемся чёрном фоне. Марсель по-прежнему занимался моими финансами, я полностью доверял ему, лишь изредка сверяя счета и делая необходимые пометки. На другой день он нанял рабочих, которые перенесли все наши вещи в особняк на одной из центральных улиц, добавили кое-какие предметы мебели в гостиную, действовали слаженно и аккуратно. Мой энергичный управляющий не упустил из виду ни единой детали, на его вкус и чувство гармонии можно было положиться – особенно теперь, когда мне самому ничего не хотелось. Недуг окончательно завладел мной, аппетит пропал, я постоянно лежал, умоляя зашторить окна, как можно плотнее. В голове били маленькие молоточки.