Александр Никифоров - Последний воин Соколиной горы

– Да мы сейчас и проверим, – сказал «Реставратор», копаясь в своем планшете, – вот нашел, был на самом деле здесь такой бой, и старший лейтенант Литвинов командовал батареей, за что посмертно, и получил звание капитана и орден Отечественной войны I степени. Что тут о нем еще пишут: вроде, как пропавший без вести, но тут их, говорят, всю батарею танки гусеницами отутюжили, так что не удивительно, что тело не нашли.

Егор, в бессознательном состоянии, слушая эти разговоры, не во всем разбирался, но про свою батарею и про танки он все понял. И даже попытался улыбнуться, радуясь количеству уничтоженных «Тигров».

– Вон лыбится наш горе-герой. Давай, Валюш, вколи ему что-нибудь, пора бы с ним побеседовать, – попросил медсестру командир.

Валя набрала в шприц промедола и сделала внутримышечную инъекцию. Егор почувствовал прилив сил и через пару минут окончательно пришел в себя.

Он огляделся вокруг, все было очень странно, на стене висел не понятный прямоугольный предмет, на котором в цветном изображении двигались люди. Это было как в кинотеатре, но проектора он нигде не увидел. Зато в руках у «Реставратора» усмотрел плоский светящийся предмет, где под движениями пальца мелькали картинки и текстовые записи. Люди, вообще, все были одеты как-то чудно, даже военная форма на мужчинах была необычной, и только Валя оставалась той же, какой он видел ее последний раз на тамбовском вокзале.

– Валя, а мы где? – спросил Литвинов.

Но «Кемир» не дал ответить медсестре и задал вопрос сам:

– Ты, что за птица и что делаешь на нашей боевой позиции?

– А это, что допрос или вопрос? Если вопрос, то почему не по уставу задан? И представьтесь сами, как я уже вижу, мои документы вы проверили, – возмутился Егор.

– Ну, допустим, я командир отдельного батальона армии ДНР. Если ты думаешь, я поверю твоим липовым документам, то ты глубоко ошибаешься. Так что давай, мальчик, колись по-взрослому. Кто ты и откуда?

В этот момент в помещение забежал еще один боец, и его вид еще больше смутил Литвинова. Черный берет на голове. Жилет, защитного цвета с множеством карманов, под ним черная майка с коротким рукавом, на которой изображен Андреевский крест на красном фоне, не закрывавшая цветных татуировок. Создавалось впечатление, что у солдата на руках пестрые тонкие перчатки, и на левой руке была надпись на латинице «Veni-Vidi-Vici». Вбежав, он пробасил:

– «Кемир», тебя срочно Донецк вызывает, – и протянул командиру небольшую черную коробочку, похожую на электрический фонарик.

Егор сначала и принял этот предмет за фонарь, но тот слабо светил голубоватым неярким светом, и оттуда доносилась прерывистая речь. «Кемир» произнес приветствие в это странное устройство. Потом попросил, вошедшего бойца, назвав его «Оранжем», провести допрос, непонятно откуда взявшегося старлея. После чего он, возмущаясь, что не будет смены, вышел за дверь.

Если в голосе командира слышалось требование, то в голосе «Оранжа» прослеживалось нетерпение. Он в разговоре с Литвиновым «брал быка за рога».

– Кто такой? Кем послан? Твое задание? – сыпал он вопросами на Егора.

Но старлей, помня наставления особиста, как вести себя в плену, старался ничего лишнего не говорить этим странным людям. А когда в углу, который заслонял вышедший «Кемир», увидел висящие три флага, то у него и вовсе пропало желание говорить. Первый флаг был триколор – белого, синего и красного цвета. Второй триколор составляли черный, синий и красный цвета и на нем был изображен двуглавый орел и, наконец, третий флаг был, как на майке у «Оранжа» – Андреевский крест. Особист, проводя работу с комсоставом, рассказывал о «власовцах» и об их армии РОА. Она состояла преимущественно из белоэмигрантов и пленных советских солдат. Так вот на шевронах её бойцов как раз и красовался Андреевский флаг.

«Так все-таки я попал в плен к этим предателям Родины, уж лучше бы к немцам – не так было бы обидно», – думал Егор, – «но почему среди них Валя?» Это обстоятельство его сильно смущало.

– Во-первых, что это за армия – ДНР, это что, одно из подразделений Русской Освободительной Армии? Во-вторых, вы видели все из моих документов и, в-третьих, я не собираюсь отвечать предателям, – заявил Литвинов.

В этом момент «Реставратор», развернул сложенное в треугольник, письмо Алексея Ткаченко к своему тренеру, и зачитал:

– Семен Петрович, если вы читаете это письмо, то меня, скорее всего, нет в живых. Прошу простите меня, если чем вас обидел, но вы для меня всегда были, как родной отец. Вы всегда учили меня быть беспощадным к врагам и любить Родину – я так и жил. Скоро уже бой, и я не буду много расписывать, но человек, который принесет вам это письмо, все расскажет, как я жил и как нещадно бил врага. Егор, думаю, отомстит за меня. Ваш ученик Алеша.