Александр Никифоров - Последний воин Соколиной горы

– Вы только посмотрите, насколько качественно изготовлены документы. Соблюдены все шрифты того времени, особые отметки, гербовые печати, подписи, звездочки и спецчернила, со штемпельной мастикой. Но, самое интересное, в комсомольском билете уплата членских взносов. Вот смотрите: школа №327 г. Москвы, и все по годам и месяцам уплачено вплоть до июля 43 года. Я таких качественных документов никогда в руках не держал: что плотность бумаги, что обложки. А сейчас, как реконструкторы делают, на принтере распечатают и сами за всех распишутся, но здесь явно не халтура.

– Да, может педант какой-нибудь, сидит себе такой «ботаник» и сочиняет легенду о своем героической жизни, – недовольным голосом говорил «Кемир», разглядывая наградные книжки, – медаль «За боевые заслуги» при выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками. Медаль «За Отвагу» при освобождении Ростова. Орден Отечественной Войны II степени за уничтожение более пяти единиц бронетехники противника в составе орудийного расчёта. Странно еще, что орден не первой степени.

– Ну, первую степень тогда не очень-то и давали, хотя за пять единиц вполне могли бы. Главное, шельмец, все-то у него к месту, даже я бы так парится, не стал. Вот смотрите, в расчетной книжке отметки по выплатам: это за заем, вот удержание, а вот выплаты полевых и все по месяцам. В начале августа сделана последняя запись, – заметил «Реставратор».

– А может он того? – испуганным голосом спросил «Борода».

– Чего того, ты как то странно выражаешься, Степаныч, – рассматривая в лупу какие-то значки на документах, сказал кандидат исторических наук, – а «За отвагу» у него старого еще образца, до выхода указа от 19 июня 1943. Ну, очень уж любопытно.

– А того, что он может, как Юрка-юнкер, и Соколиная гора нам его отдала, – продолжал заговорческим тоном говорить бородач.

– Ты, Степаныч, часом не сбегал до дому сегодня, а то я смотрю, у нас в расположении яблочки откуда-то, может ты в честь праздничка и горилки хлебнул лиху? – полюбопытствовал командир.

– Господь с вами, ну я, конечно, маненько выпил, ну не так, чтобы заговариваться, – оправдывался он.

– Ладно, знаю я твое маненько, в тот раз у Валюши весь стратегический запас вылакал, хорошо, что ты еще нашатырный спирт не опростал, а то чем бы мы сейчас этого клоуна в себя приводили, – продолжал подтрунивать над ним «Кемир».

– Ты Сережа, хоть и командир, но грех над стариком смеяться, – бухтел «Борода» – Сам же был в Афгане и знаешь, что меня там контузило, я теперь, как слышу когда «Град» бьет, сам не свой становлюсь, вот с переляку-то и выпил.

Степаныч на самом деле попал в Афганистан в июле 1979 года, уже на втором году службы. Осенью он должен был демобилизоваться, но их минометную батарею, в составе мотострелкового полка, забросили в помощь братскому народу. Через месяц с тяжелой контузией старший сержант Федор Степанович Даниленко был отправлен в госпиталь в Ташкент, и там его комиссовали. «Кемир» же попал в Афган в 1988 году и прослужил там до вывода советских войск с территории Афганистана. И хотя Степаныч был старше командира всего на двенадцать лет, все в отряде его считали стариком. Так его окрестил «Кемир», а потом уже поддержали и остальные. Теперь вот «афганец» первого призыва оправдывался, за свою слабость к спиртному, перед «афганцем» последнего призыва.

– Я ведь, как понял с ваших слов, что у парня документы 43-им годом заканчиваются, а на этом месте в августе 43 года страшный бой был. Нам еще в школе на уроках истории рассказывали, что немцы на этом рубеже на смерть стояли. Сам Сталин дал приказ освободить сегодняшний Донецк до 1 августа 43. Ну, наши маршалы говорят, взяли под козырек, не разобравшись сколько здесь немца, и какие у него укрепления, и решили с наскока фрица выбить с Донбасса. За проваленную Миусскую операцию, проведенную с июля до начала августа, такие головы полетели. Но, если маршалов просто поснимали, то сколько хлопцев здесь полегло – одному богу известно. Про Саур-Могилу, думаю, все слышали.

А с середины августа началось второе наступление: уже более подготовленное, сам Рокоссовский здесь был, и бои тут шибко горячие были, я вам так скажу – «второй Сталинград», недаром область тогда Сталинской называлась. Вот здесь у Соколиной горы, считай больше полусотни танков «Мертвой головы» ухлопали наши ребятки. У нашего учителя истории тут брат героически погиб, кстати, тезка твой «Кемир» – тоже Серегой звали. Вот я и думаю, не из тех ли краев этот старлей, на «ботаника» он совсем не похож. Ты на ладони, на его посмотри, все в мозолях.