Александр Никифоров - Последний воин Соколиной горы

© Александр Никифоров, 2020

ISBN 978-5-4498-5959-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Тиха украинская ночь, как же был прав Пушкин, – сказал Алексей.

Раскуривая папиросу «Казбек», он заломил гильзу как-то по-особенному – двойной гармошкой. Егор с Алексеем закурили. Такой табачок был редкость на передовой, а сегодня в штабе московский полковник, который проводил совещание, высыпал на стол пачек двадцать.

– Угощайтесь, товарищи офицеры, – предложил он.

Такому подарку здесь был рад каждый. Капитан Мамедов спросил разрешения, можно ли ему взять две пачки.

– Это мои горы, – сказал Иса, – здесь мой дом.

И остро заточенным карандашом ткнул в край пачки.

– Неспроста такие подарки москвич привез, – рассуждал, покуривая Алексей Ткаченко. Видно серьезная заваруха начнется.

Алексей, как и Егор Литвинов, был командиром батареи. И хотя они были ровесниками, Ткаченко уже был капитаном и был награжден орденами Отечественной Войны первой и второй степени, а также орденом Красной Звезды.

Их вместе зачислили в Тамбовское артиллерийское училище. Алексей даже спал с ним на одной койке, на втором ярусе. Но случилось так, что во время учебных стрельб на полигоне, у Егора отскочила подошва на сапоге. Понятно, что из-за худого сапога, никто не собирался отменять стрельбы. Егор запасной портянкой примотал подошву, и в этот день их боевой расчет выполнил поставленную задачу на «отлично». А вот на обратном пути в училище, Литвинов, хлюпая по грязи, как говориться, нахватал каши сапогом, и на следующий день у него поднялась температура. Курсант решил перенести болезнь на ногах, но через три дня угодил в госпиталь с воспалением легких.

Болезнь прошла с осложнением, и он смог выйти только через полтора месяца. Главврач, вообще, настаивал на том, чтобы его комиссовали. К тому времени его сокурсники уже получили лейтенантские погоны. А Литвинов только и успел, что проводить друзей на фронт. Алексей попал в 258-ю стрелковую дивизию, на Сталинградский фронт.

Сейчас они стояли, как тогда на Тамбовском вокзале, и давали друг другу наказы, если кто-то из них погибнет. Ткаченко был родом из Киева, и когда фашист уже был на подступах к городу, он вместе с матерью эвакуировался, приехав к своей тетке в Тамбов. Отца у Алексея не было, он погиб еще в Туркестане, при осаде Хивы, где бился с басмачами под предводительством Джунаид-хана. И его Алексею заменил тренер по боксу, не дав мальчишке попасть в компанию шпаны с Шулявки. Он сделал из него чемпиона в обществе «Спартак» по Украине, а перед самой войной Леша выиграл первенство Киева в своей весовой категории. Петрович был для него главным человеком в жизни, может даже главнее матери, которую он, безусловно, любил. Его-то он и просил навестить Егора, если с ним что-то случится.

Тогда на вокзале Литвинов, провожая друга на смерть, оставался в тихом тыловом городе. Начальник училища оставил его, чтобы выпустить со следующим курсом. Сытый паек, по воскресеньям девушки приходят на танцы, и никакой тебе войны еще полгода. Егор тогда себя считал ничтожеством, из-за худого сапога он будет жировать в тылу, а друг уже завтра будет бить фашистов. Лешка, обняв мать и передав Егору, письмо для Петровича, впрыгнул в отходящий эшелон. Коптящий паровоз, дав гудок, увез его в волжские степи. Говорят, жизнь лейтенанта в бою в среднем составляет три минуты. Но Ткаченко повезло, он выжил в главной мясорубке этой войны. Мало того, он даже не был серьезно ранен. Так пару раз посекло осколками, что даже и лазарет не потребовался, своя медсестричка обработала раны – вот и вся канитель.

За Сталинград Леха и получил свои ордена. А на формировочном пункте под Ртищево, они снова случайно встретились, и вот уже полгода, как не расставались. Ткаченко тогда только получил назначение командира батареи. Увидев в расположении полка Егора, он договорился с комполка, чтобы Литвинов попал взводным к нему в батарею. Потом был славный путь на Воронеж, на Ростов, и вот они уже на Донбассе.

Егор Литвинов теперь старший лейтенант и тоже командир батареи, и они соседи на 102-й высоте. Стоят и курят блатной «Казбек», и Лешка вспомнил, как к ним в Сталинград также вот приезжал штабной с папиросами, и бойцам выдали по двойной порции спирта, а на следующий день был ад.

– Вот и сегодня такое чувство, что я вернулся туда – сказал он. И глядя на небо, усыпанное звездами, продолжил: