Валерий Кормилицын - Держава (том первый)

Взглянув на часы, приказал:

— Бей сбор.

Дробью рассыпался барабан и следом вступил стоявший на правом фланге караула оркестр. На минуту замолкший оркестр опять сменил треск барабанов — первая часть сбора пробита. Вновь заиграл оркестр — караул вступил в подчинение дежурному по караулам.

Затем музыка стихла.

— Караульные начальники, на середину ша–а–гом арш! — скомандовал Ряснянский.

Держа руки в белых замшевых перчатках у околышей гренадёрок, начальники караулов вышли на середину развода и остановились перед полковником.

«Вон как Гороховодатсковский классически честь отдаёт. Большой палец от ладони отторбучил, любо–дорого глядеть… А Васильев с Лебедевым? Словно показывают, что у меня не все дома…Ро–о–тные, как же», — протянул им записки с паролями: старым и новым.

— По своим местам шаго–о–м арш! — отдал команду. — Караулы Зимнего и Аничкова дворцов, направо! Ряды вздвой. На плечо. По караулам ша–а–гом арш! — полюбовался, как грозно блеснули на выглянувшем солнце штыки взброшенных на левое плечо винтовок.

Вновь грянул оркестр, и строй двинулся по Миллионной улице, движение по которой было прекращено. Полицейские сворачивали извозчиков в Мраморный переулок, идти разрешалось только пешеходам. Их–то и собралась целая толпа, бесплатно поглазеть на красочное зрелище.

«Ни одной благородной дамы, — печатая шаг, размышлял Гороховодатсковский, — тётки–разносчицы да мальчишки».

— Пы–ы–шки-и, горячие пышки-и, — дурьим голосом, каким кричат о пожаре, заголосила баба.

«Нет, сейчас ружья бросим, и пышки побежим покупать», — фыркнул Гороховодатсковский и сглотнул слюну, представив вкус мягких, горячих пышечек.

Городовой в чёрной шинели уже делал бабе своё полицейское мужское внушение.

Полковой наряд, под командой капитана Лебедева, без барабанного боя и свиста флейт, тихо заступил на дежурство.

Дежурный с помощником дислоцировались в дежурной комнате в Собрании. Попив чаю в собранской столовой, Аким добросовестно обошёл несколько солдатских казарм на 1‑м этаже и проверил порядок в помещениях нижнего, подвального этажа, предназначенного для кухонь, прачечных, складов и полковых мастерских. Затем взял у Эльснера пачку писем, и в дежурном помещении разобрал их поротно.

Конверт с письмом для денщика Козлова положил во внутренний карман мундира.

«А мне что–то Натали не пишет, — отдыхая в кресле, повздыхал по–старушечьи, — может, с отцом совсем плохо», — направился перекусить в Собрание, а затем проконтролировал располагающиеся со стороны Аптекарского переулка цейхгаузы, кузницы и другие подсобные помещения.

В конюшню не пошёл. Своей лошади пока не было, а любоваться чужими не хотелось.

Вернее, иноходца ему подарил отец, но определил в свою конюшню, под бдительный глаз Ивана.

«Пехотные солдаты так за ним ухаживать не станут», — вспомнил отцовские слова.

В 9 вечера пробили вечернюю зарю. Рубанов встретил её в своей 1-ой роте, оставшись на перекличку и вечернюю молитву. Затем, глянув на часы, вновь направился в дежурную комнату.

В коридоре офицерского Собрания, для вечернего рапорта, толпились дежурные по ротам и командам.

— Рубанов, раздай полученные в канцелярии письма и зови сюда дежурного фельдфебеля. Ясное дело, в полку происшествий нет, а то Палыч доложил бы, но для проформы поинтересоваться следует.

— Слушаюсь, Александр Иванович, — вышел в коридор с пачкой писем, кивнув фельдфебелю, чтоб зашёл к дежурному по полку.

— Всё ли благополучно, Пал Палыч, — сидя в кресле и дымя сигарой, спросил Лебедев.

— Так точно, ваше высокоблагородие. Всё в порядке. Замечаний и нарушений нет. К тому же подпоручик на совесть службу несёт, — добродушно улыбнулся капитану, по–свойски поднеся спичку к потухшей сигаре. — Так что не беспокойтесь Александр Иванович, служба идёт, как ей идти и положено…

— Ну что ж, братец, — поднялся из кресла капитан, — иди, дежурь дальше. Пойдёмте–ка, господин подпоручик, в бильярдной разомнёмся немного, — потянулся Лебедев, хрустнув суставами. — А то что–то засиделись. Помните, что ночью вам следует хотя бы часть рот обойти и записать в рапортичке температуру в жилых помещениях?

— Так точно, помню, господин капитан. Попутно и бдительность дежурных проверю, — отдёрнув занавесь, выглянул в окно бильярдной, полюбовавшись освещённым фонарями Мраморным дворцом. — Ветрюган! — доложил командиру. — И холодно, должно быть, — понаблюдал за зябко кутающимся в пальто прохожим.