Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

– Я бы на ее месте тоже так сделал, – Саша отыскал нужный ему маршрут, – убийцы ее матери не понесли наказания, – девушка вступила в коммунистическую партию, а потом и вовсе покинула США, отправившись в Чили добровольцем Корпуса Мира.

– В обычных условиях, – заметил товарищ Котов, – я посчитал бы ее работником ЦРУ. Половина их так называемых добровольцев замаскированные агенты, однако я склонен верить в ее искренность, – Саша не предвидел опасности в случайной встрече с мисс Зильбер.

– Ее мать ничего не соображала и не могла меня описать, – он стоял перед большим планом университета, в засаженном цветущими акациями дворе, – Леона, наверняка, считает виновниками ее смерти парней из Клана, – Саша вспомнил серо-голубые глаза мисс Зильбер. Он видел девушку почти ребенком в Нью-Йорке.

– Тогда ей было двенадцать лет, – театр помещался в здании Школы Искусств и Ремесел, – а сейчас двадцать четыре, она еще девчонка, – дверь зрительного зала приоткрыли. Саша отчего-то подумал:

– Она мне снилась в Америке и в Москве. Она чем-то напоминает меня, у нас похожий очерк лица. Словно мы с ней как-то связаны, но это ерунда… – Саша не верил в ставшую модной парапсихологию.

– Профессор Лебедев тоже всегда ее громит, – он осторожно толкнул дверь, – он заядлый материалист…

На Сашу повеяло театральным запахом пыльной ткани и краски. Скрипели подмостки, луч солнца пробивался сквозь спущенные жалюзи. Ее волосы горели тусклым янтарем.

– Чего ж ты медлишь? – девушка остановилась на просцениуме, – мне твои слова не по душе и по душе не будут. Тебе ж противны действия мои… – Саша на мгновение забыл, как дышать.

Она откинула назад красивую голову.

Но есть ли для меня превыше слава, чем погребенье брата своего? – повернувшись к пустому залу, Леона Зильбер вытянула руку.

– Словно она указывает на меня, – понял Саша, – она могла бы стать отличной актрисой… – девушка поклонилась, он крикнул:

– Браво! Браво, товарищи. Простите за вторжение в творческий процесс, но я французский журналист и представляю здесь «Юманите»…

Саша по-хозяйски пошел навстречу спустившемуся со сцены Виктору Хара.

Прозрачное агуардиенте переливалось в граненых стаканах. Под потолком подвального бара на калле Лондрес медленно вращались старомодные вентиляторы. В углу хрипела древняя радиола пожелтевшего пластика. Саша разобрал знакомый голос.

– Singing my life with his words, – томно шептала Хана Дате, – killing me softly with his song… – Виктор серьезно сказал:

– Она замечательная певица, как Эдит Пиаф, – Саша кивнул, – вы, наверное, видели ее на сцене, товарищ Вербье?

Саша почти не понимал, что ему говорят. Серо-голубые глаза в темных ресницах смотрели прямо на него. Под белой футболкой с пришитым пацификом едва поднималась девичья грудь. Длинные ноги облегали потрепанные джинсы, она носила сабо на грубой деревянной подошве.

– Я видела, – серьезно заметила мисс Зильбер, – в Нью-Йорке, в постановке по рассказам и дневникам Чехова. Спектакль режиссировал покойный мистер Майер, там играла его жена и мисс Дате. Вещь была не бродвейской, они кочевали по независимым театрам, – Виктор вздохнул:

– Вроде нашего. Жаль, что Майер погиб, он был очень талантливым режиссером, – песня закончилась, из радиолы заиграла заставка вечерних новостей.

– В Сантьяго девять часов вечера, – Виктор поднялся, – прослушайте последние известия. Сегодня, пятого сентября, президент Сальвадор Альенде встретился с главнокомандующим армией страны, генералом Аугусто Пиночетом, – кто-то от стойки крикнул:

– Включите лучше футбол! Политики только и делают, что чешут языками, – сидящие у радиолы парни возмутились:

– Пиночет только две недели как главнокомандующий, – сказал крепкий юноша, – дайте ему время разобраться с армейским хозяйством, – он, тем не менее, покрутил рычажок на панели радиолы.

– Унион Эспаньола ведет в счете после первого тайма, – зачастил комментатор, – это хорошая заявка на победу, – Виктор забросил на плечо университетскую холщовую сумку.

– Мне пора к Джоан и девчонкам, – извинился режиссер, – я редко вижу семью. До завтра, товарищ Вербье, – он пожал Саше руку, – в четыре часа дня встречаемся для интервью…

Саша едва вспомнил, что они действительно договорились вместе выпить кофе.

– В кафетерии Технического Университета, – голова закружилась, – возьми себя в руки, Скорпион, – интервью с режиссером, как и будущий разговор с нобелевским лауреатом Нерудой, который пообещал организовать Виктор, разумеется, не попали бы ни в какие газеты.