Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая

Словно прислушавшись к себе, Роза уверенно сказала:

– Мальчик, папа. Эммануил.

На выложенном мозаикой столике рядом с бассейном трепетали огоньки свечей. На подносе арабского серебра поблескивал антикварный кофейник.

– Мишель лучше всех варит кофе, – смешливо сказал Монах, – ей надо открывать собственное кафе, – Марта намазала крыжовенный джем на испеченный младшей Гольдберг круассан.

– Может быть, и откроет, – отозвалась женщина, – она собирается озеленить Негев, – Эмиль улыбнулся, – кафе в ее будущем кибуце тоже придется ко двору, – Мишель успела, как выразилась девочка, все разузнать.

– Смотри, папа, – дочь показала блокнот, – в новом университете в Беэр-Шеве открыли агрономический факультет. Южнее, в пустыне Арава, есть кибуц Йотвата. У них недавно появилась молочная ферма, – Гольдберг проворчал: «В пустыне», – они выращивают финики, – Мишель было не остановить, – а если проложить ирригацию, то можно заняться и овощами, – девочка погрызла карандаш, – например, огурцами или тыквами, – Эмиль весело сказал:

– Помните огурцы, которые мы ели в земле Египетской? – Мишель хихикнула.

– В Израиле они растут ничуть не хуже. Что касается письма Исааку, – дочь приосанилась, – то я все поняла. Тетя Марта, – Мишель похлопала длинными ресницами, – вы видели Исаака? Какой он? – Марта вспомнила гордую осанку мальчика.

– Сын Максимилиана, – едва не сказала она, – он и внешностью, и повадками пошел в отца. Но и Мишель тоже похожа на Эйтингона, – в карих глазах девочки плясали золотистые отсветы пламени свечей. Марта узнавала упрямый подбородок и высокий лоб.

– И характером она такая же, – вздохнула женщина, – хотя Эмиль тоже всегда отличался упорством, – Марта ласково ответила:

– Он замечательный парень, очень ответственный для своего возраста. Он старший в семье, а теперь он учится в ешиве, – Мишель помахала своим блокнотом.

– Вы мне скажете, что написать, тетя Марта и я все сделаю. Евреям Советского Союза нужна любая наша поддержка, – девочка покраснела.

– Тетя Марта, – Мишель мечтательно накрутила на палец прядь каштановых волос, – а какие у него глаза? – Гольдберг закашлялся: «Какое это отношение имеет к борьбе за права отказников в СССР?». Марта подмигнула девочке.

– Самое прямое. Голубые, – она коснулась руки Мишель, – очень красивые, – девочка восторженно вздохнула.

– Но сейчас все пошли спать, – Марта налила себе кофе, – завтра в полдень начинается свадебная церемония, – она привезла в Израиль закрытое платье цвета фиалок, сшитое Сабиной.

– Белый и сиреневый, – Марта полюбовалась темнеющим небом, – Элишева выбрала красивое сочетание цветов для свадьбы, – над Средиземным морем повисла багровая полоса заката. Марта подвинула Эмилю джем от Берри.

– Ты тоже попробуй, – велела она, – придется отвезти Полине и Хаиму на одну банку меньше, – между ними лежал конверт. Марта успела проявить сделанные в Кирьят Анавим фотографии из истории болезни Михаэля Леви. Доктор Гольдберг взял последний круассан.

– Теперь мы можем предъявить ему, – Эмиль поискал слово, – обвинение. Гепатит С передается через кровь или интимные связи, – он помолчал, – вернее, этим займемся не мы, а Иосиф, – Марта зажгла им сигареты.

– Ты думаешь, что Лиора заразилась случайно? – она помнила, что Джо в то время был в Риме.

– Его похитили в аэропорту, – женщина затянулась горьким дымом, – Маленький Джон его освободил, и они почти предотвратили взрыв синагоги. У Лиоры раскосые глаза, – Марте на мгновение стало страшно, – что, если Михаэль обо всем догадался, что, если он все сделал намеренно? – Марта тяжело вздохнула:

– У Джо еще долго не спросишь, что там случилось, если он вообще жив. Анна ничего не скажет. Она не раскроет тайну рождения Лиоры, потому что девочка настоящий мамзер, в отличие от Фриды, – Марта внезапно спросила:

– Эмиль, в случае чего, – она замялась, – ты сможешь дать показания в раввинском суде? – Монах всегда понимал ее с полуслова.

– Насчет Фриды, – он кивнул, – конечно, но меня не считают за кошерного свидетеля, я женат на не еврейке, – Марта повертела свою чашку.

– Ладно, это потом. Надеюсь, что Иосиф справится. Надо было во всем разобраться в пятьдесят шестом году, но шла война и нам было не до этого, – свечи зашипели под налетевшим с моря ветром. Гольдберг помолчал.

– Да. Но теперь войны не будет, Марта, – он повторил, словно убеждая себя: «Не будет».

– Пейте кофе, господин Кампе, – рав Бергер взялся за чашку посетителя, – малыш нам не помешает, – оказавшись в гостиной, маленький Яаков Марголин всплеснул руками.