Валерий Марченко - Калинов мост

Погадаев перевёл взгляд на Смирнова.

– Не могу знать, товарищ Погадаев, – пожал плечами чекист, – мы ожидали их завтра, наверное, и председатель на объекте.

– Что за объект?

– Их вообще-то несколько, но, пожалуй, спецконтингент направлен для строительства кирпичного завода.

– Это, как-то проясняет картину.

Пантелея Куприяновича расстроила организация приёма первой партии выселенцев. «Так не пойдёт, – решил он, – полнейшее отсутствие взаимодействия органов ГПУ с властями по доставке контингента».

Вздохнув, окинул взглядом безликую массу людей: «Какие из них работяги? Им бы отдохнуть, набраться сил, но где там? Надо строить жильё, подъездные пути, поднимать завод! Подготовиться к зиме».

– Товарищ Смирнов, прошу вас, дайте команду конвою, чтобы люди напились воды, ополоснулись. Чувствуете запах? Антисанитария! Дети малые, женщины не дойдут до объекта, а идти по тайге и болоту несколько километров.

– А что, Огурцов, если спецконтингент хлебнёт водицы? Не возражаешь? – спросил Смирнов у помкомвзвода.

– Не возражаю, товарищ командир роты, если под вашу ответственность, конечно!

– Ты это брось – под мою ответственность! – вскинулся чекист. – Под мою, это, когда приму у тебя. А тут недостача вышла, разобраться надо…

– Однако мысли у них разные, товарищ командир роты…

– Известное дело – разные! Они и у нас с тобой неодинаковые, так, что ли, Огурцов?

– Так точно, товарищ начальник! Сидоренко!

– Тут я, товаришу помкомвзводу! – откликнулся командир отделения.

– Контингент построить в шеренгу по десять! Пересчитать и двадцать минут на моцион! Но смотри у меня – глаз не спускать!

– Слухаюсь!

Сидоренко козырнул и побежал к измученным людям.

– Слухай мою команду! – гаркнул потомок запорожских казаков. – В колону по десять – ставай! Живенько! Часу в обриз.

Масса зашевелилась, загалдела, послышался плач детей, матерные команды бригадиров: «Разберись по десять, быстрей, быстрей!».

Погадаев удивился, глядя на живой муравейник из людей, который привычно выполнил команды на построение. Обозначилась первая шеренга, вторая, третья…

– Становись, мать твою! Кто упал! Петров, пройдись прикладом!

Красноармеец с лоснящимся от пота лицом кинулся в глубину строя.

– Кто тут? Встать! Ну-ка не балуй мне! Встать, говорю!

– Женщине плохо, дайте воды! – послышались голоса.

Люди расступились. На песчано-илистом берегу Полоя лежало тело худенькой женщины в рваненькой блузке, рядышком мальчуган четырёх-пяти годков.

– Вставай, мамка, ну, вставай же, – теребил он плечо упавшей женщины, – дядя с наганом разрешил испить воды.

Конвойный наклонился к женщине, приложив к шее тыльную часть ладони.

– Минус один, товарищ помкомвзвода – мёртвая, – крикнул он начальнику конвоя.

– Так, ёшь твою мать… Ты, ты и вы двое, – Огурцов указал на мужчин-выселенцев, – вынести тело. – Шевелись, мать вашу так!

Четверо мужчин взяли тело несчастной за руки и ноги и вынесли из толпы к начальству.

– Мальчонка остался один, граждане начальники. Её муж умер в теплушке после Урала», – заметил средних лет выселенец, прикрыв лицо усопшей косынкой, снятой с её же плеч.

– Хм, фамилия? – спросил Смирнов.

– Моя?

– Твоя-твоя!

– Мезенцев я, из Ленинграда.

– Забирай мальчонку, на месте разберёмся.

Помкомвзвода Огурцов, решив, что вопросы решены, крикнул:

– Сидоренко, не слышу доклада о наличии контингента!

– Миттю, товаришу помкомвзводу! Ставай! Шикуйсь! Видставити! Раз шеренга, два шеренга, три… Хто бовтаеться в строю? Дивись у мене! Раз, два, три… Товаришу помкомвзводу, спецконтингент в килькости триста сорока пьяти осиб побудований!

Огурцов повернулся к охраняемой группе выселенцев.

– Слу-шать ме-ня вни-мательно! – обратился он к несчастным, рубя слова по слогам, – границы пребывания – слева и справа самоходные катера, пришвартованные к пристани, сзади – линия лодок. Далее, чем в пояс, в воду не входить. Излишне говорить, что конвой стреляет без предупреждения! Двадцать минут на мытьё. Простирнуть одежду и в строй. Время пошло!

Обезумев от жажды, люди кинулись к воде. Падали, вскакивали, бежали, снова падали! Тех, кто рвался первыми, стоптали бежавшие следом.

– Стоять! – заорал Огурцов.

Выхватив из кобуры наган, он выстрелил вверх.

– Лежать и не шевелиться, скоты! Стреляю на поражение!

Распластавшись у кромки воды, люди замерли.

– Медленно ползём к воде! Не дёргаться и без резких движений, а то я нервный и случайно нажму на курок!