Алла Рахманина - Город ночью. Эксцентричная комедия в двух действиях

ХМУРЫЙ / со знанием дела /. В законе?

ПЕВЗНЕР / с грустью /. Завязал.

ХМУРЫЙ. Ссучился, значит?

ПЕВЗНЕР. Да нет, возраст. Зрение уже не то, сердце… А самое главное – хотите верьте, хотите нет – совесть, совесть замучила.

ХМУРЫЙ. Верю. Она и меня вот уже второй час грызёт.

ПЕВЗНЕР. Всего хлебнул. И санитаркой работал, и уборщицей, и… / Вздыхает. / И всё-таки, собрал до кучи всё, что заработал, сантим к сантиму в банк вносил – и вот, купил билет в СССР.

ХМУРЫЙ. В СССР?! Ах, да… Слушай, видишь хмыря в телефонной будке? Это Тёртый. Хочешь, поменяйся с ним одеждой, документами – и тре бьен, так сказать! Ты здесь, в этом… гм… в СССР. А он, гад, в Марсель махнёт!

ПЕВЗНЕР / начинает торопливо снимать с себя шорты /. Спасибо, добрый человек! Не на чужбине умру, не на чужбине… / Еле справляется со слезами. /

ХМУРЫЙ / тоже взволнован /. Погоди-погоди! Штаны оставь пока. Мне ж ещё его уговорить надо!

ПЕВЗНЕР / разочарованно застегивая шорты /. А… А если он не согласится?

ХМУРЫЙ. Уговорю! Погуляй покуда.

/ Делая ХМУРОМУ умоляющие знаки, ПЕВЗНЕР удаляется. ХМУРЫЙ отвечает ему жестами, полными оптимизма. Из будки выходит ТЁРТЫЙ./

ТЁРТЫЙ / пряча пилочку для ногтей, удовлетворённо /. Ну, всё! Сейчас их оттуда выкурят!

ХМУРЫЙ. Слышь, Тёртый, ты не заводись, но… Ты уверен, что дядя Жека нам за эти фотокарточки заплатит?

ТЁРТЫЙ. Я когда не уверен – не обгоняю. / Ест колбасу. Но сомнение ХМУРОГО ему не по душе. Неожиданно взрывается. / Ему за эти негативы – за негативы, не за фотокарточки! – срок светит! И приличный! Заплатит, как миленький. И в конвертируемой валюте, само собой!

ХМУРЫЙ. Я и в некорве… и в неверкор… Я и нашими возьму. / Махнув на него рукой, отвернувшись, ТЁРТЫЙ нервно ест колбасу. / Сам дуремар. Ну, а фотокарточки эти… или как их? Негротивы… Они точно у Трошкина?

ТЁРТЫЙ / с непередаваемым презрением /. Не-га-ти-вы! Само собой есть. Он же явно деловой, этот Едуард, как ты выражаешься. У него, единственного во всем доме – кнопочный телефонный аппарат с автоматическим секретарём! Ты видел, какие фирменные на нём корочки? Франкоиталоюгославские! Ох, хитёр, гад! Всё, что надо и не надо, у дяди Жеки заснял! / Снова принимается за колбасу. /

ХМУРЫЙ / после паузы /. Скажи, Тёртый, если заплатят тебе валютой… Ты не хотел бы… Ты не думал…

/ Шум автомобиля, визг тормозов. Появляется ПОДГУЛЯВШИЙ./

ПОДГУЛЯВШИЙ / подбоченясь /. Та-а-ак… Хороша колбаска? Вкусна?

ХМУРЫЙ /Подгулявшему/. Слышь, друг! Не мешай, а? Важный разговор. Жизненно важный!

ПОДГУЛЯВШИЙ. Ах ты!… / Замахивается. /

/ Отбив его руку, ХМУРЫЙ сам даёт ему леща. Сделав шага три назад, ПОДГУЛЯВШИЙ садится на землю, с грозным ревом поднимается для новой атаки, но ХМУРЫЙ тут как тут. ПОДГУЛЯВШИЙ снова на земле. /

ПОДГУЛЯВШИЙ. Это потому, что я без перчаток… Но ничего, сейчас!…

ХМУРЫЙ / уже рассерженно /. Добром просил, дай поговорить! / Отбивает новую попытку противодействия. / Неужели подождать не мог? Что тебе колбаса эта, что? Как пришла, так и ушла. Не в колбасе счастье! / Отбивает ещё одну попытку. / Не в колбасе, не в колбасе, не в колбасе! / Гонит ПОДГУЛЯВШЕГО всё дальше. /

/ТЁРТЫЙ спешит за ними. Все скрываются за сценой, шум затихает. Некоторое время сцена пуста. Затем слышится приближающаяся сирена пожарной машины. Останавливается. Из-за угла выбегает ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ ДАНИЛЮК./

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ / невидимому за сценой шофёру /. Валера, мчись обратно в пожарку, а я здесь подежурю, что-то дымком тянет!

/ Новый вопль сирены, машина умчалась. ДАНИЛЮК взволнованно оглядывается. Слышится звук двигателя другой машины. Выбегает ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА КАРПУШКИНА . Столь же взволнованно оглядывается по сторонам. /

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА / невидимому шофёру /. Вы… это… Михал Михалыч, поезжайте обратно на хлебозавод, а я тут булочные осмотрю! / Шум удаляющейся машины. К стоящему спиной ИГОРЮ ТАРАСОВИЧУ./ Извините, это вы Доброжелатель?

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ / оборачиваясь /. Какой?… Оксана Георгиевна!

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА. Ой!… Вы, Игорь Тарасович? / Оглядывается. / Понимаете, тут позвонил мне кто-то…

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ. Мне тоже. Какой-то Доброжелатель. Что будто бы моя жена…

ОКСАНА ГЕОРГИЕВНА. И мне то же самое! Что будто бы мой муж… Мой Игнатий Степанович…

ИГОРЬ ТАРАСОВИЧ. Моя Александра Сергеевна…