Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой

Не желая вмешиваться в работу врачей Хадассы, Гольдберг все же краем глаза взглянул на график температуры девочки, вывешенный на изголовье кровати. Он привык доверять своему чутью.

– Температура нормальная, – хмыкнул Эмиль, – шов заживает хорошо, но мне не нравится желтизна у нее на белках. Гепатит С мог перейти в хроническую стадию, чем объясняется ее лейкопения. И у нее опять синяки на руках, хотя она сейчас лежит, – Эмиль видел похожие синяки у Лады.

– Надо посмотреть последний анализ крови, – решил он, – когда Анна вернется от ее лечащего врача, – с доктором Леви он столкнулся в кафетерии больницы Хадасса. Эмиль приехал в Иерусалим ранним утром, дождавшись звонка из аэропорта в Лоде.

– Я трачу последние шекели на кофе, – весело сказал полковник Кардозо, – наши общие знакомые час назад улетели на юг, а сейчас объявили посадку на мой самолет, – в трубку ворвался неразборчивый голос диктора, – максимум через месяц ждите нас обратно, – Эмиль помолчал:

– Не лезьте там на рожон, как говорится. Все-таки с вами девушка. Но ты прав, на пары обращают меньше внимания, чем на одиноких мужчин или даже женщин, – он вспомнил, как ворчал на покойную Розу.

– Даже если она появлялась на улице не одна, все смотрели только на нее, – вздохнул Эмиль, – и я смотрел с первой нашей встречи. Но я тогда был горбуном и приволакивал ногу. Я и не мог подумать, что такая девушка обратит на меня внимание, – он услышал легкий смешок:

– Я сразу пообещала себе, что ты будешь моим, – мягкие губы коснулись его виска, – ты покажешь на свой нос и очки, – Эмиль именно так и сделал, – именно с носом, с очками и со всем остальным, – он невольно улыбнулся: «Об остальном ты тогда не знала». Роза подняла бровь.

– Я не вчера появилась на свет, мой милый. Не знала, но предполагала и мои предположения оказались верными, – он встряхнулся, племянник почти обиженно ответил:

– Я в таком замечен не был, дядя Эмиль, и ребятишки теперь повзрослели, – Эмиль надеялся, что миссия закончится без осложнений. Он знал, почему думает о Розе.

– Потому что Лада болеет, – он почувствовал вину перед женой, – мне шестьдесят, но с этой стороны ничего не изменилось, – Эмиль сам ухаживал за Ладой.

– Она теперь моя пациентка, – ему стало горько, – я превратился в сиделку и медицинскую сестру, – он приехал в Хадассу ради лекции в отделении травматологии. Гольдберг не позволял себе, как он выражался, превращаться в свадебного генерала.

– Военные заслуги не имеют отношения к профессии, – сварливо говорил Эмиль, – врач должен постоянно учиться, – ему понравился доклад молодого парня лет тридцати.

– Он уже заведующий отделением, – понял Гольдберг, – в Израиле с этим дело обстоит проще. Он молодец, отлично разбирается в травмах позвоночника, – с закрытием шахт травм в Мон-Сен-Мартене стало меньше, однако в рудничный госпиталь привозили и пациентов из окрестностей городка. Гольдберг аккуратно нарисовал в блокноте схемы лечения, о которых говорил заведующий.

Чистые листы, вырванные из тетрадки, валялись на постели Лиоры. В палате нашлись цветные карандаши.

– Я сделаю всем открытки, – заявила девочка, – надо быть вежливой, – с мадам Симоной, дежурящей в сегодня в канцелярии кибуца, Гольдберг говорил полчаса назад.

– Не волнуйтесь, месье доктор, – заведующая столовой всегда переходила с ним на французский язык, – с Элишевой все в порядке. Эмиль у нее в палате, он еще не уехал в Негев. Если что-то начнется, я с вами свяжусь, – мадам Симона обещала позвонить на сестринский пост.

– Я сразу приеду, – пообещал Эмиль, – я с машиной, – на обеде с новым премьер-министром Гольдберг в который раз попытался отказаться от ненужных, как он выразился, почестей. Рабин коротко ответил:

– Не надейся. Если ты приедешь в страну после моей смерти, тебе все равно подадут лимузин, – Гольдберг пробормотал:

– Я тебя почти на десять лет старше, кстати говоря, – Лиора показала ему открытку.

– Первая, для Пелега. Знаете, дядя Эмиль, – девочка оглянулась на дверь, – мне кажется, ему нравится Сарит, то есть Сара-Мирьям. Он покраснел, когда я их познакомила, – Гольдберг потрепал шелковистые косы девочки.

– Сплетница. А тебе кто нравится? – Лиора вздернула нос:

– Мальчишки почти все дураки, дядя Эмиль. Они плюются жеваной бумагой.. – в дверь постучали, уважительный голос сказал:

– Доктор Гольдберг, вас к телефону, – медсестра улыбнулась Лиоре, – звонят из кибуца Кирьят Анавим, – Эмиль нарочито спокойно поднялся.