Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том седьмой

– Отторжение пересаженных тканей может произойти и позже, – заметил американец, – однако прошла неделя после операции, а Лиора оправляется. У нее нормальная температура, – Анна держала графики в блокноте, – и она с аппетитом ест, – Лиора просила шоколад, однако девочке запретили сладкое.

– И почти все запретили, – вздохнула Анна, – пока ее держат на жидком питании, а потом ей придется отказаться от жирного и соленого, – врачи, правда, уверили ее, что в будущем Лиора вернется к обыкновенной жизни.

– Лет через десять она не вспомнит о пересадке печени, – заметил британский хирург, – хотя, формально выражаясь, мы ограничились долями органа. Нам повезло, что донор нашелся быстро. Удивительно, что месье Жозеф подошел, он не родственник девочке. Но такое, разумеется, случается…

Врачи разрешили Джо вставать. Заглянув в палату Лиоры, граф Дате улыбнулся:

– Я слышал, что одна маленькая девочка хорошо себя чувствует… – он подмигнул Анне:

– Прогуляйтесь до кафетерия, доктор Леви, я побуду с Лиорой, – дочь робко сказала:

– Дядя Джо, получается, что вы теперь без печени, – Джо отозвался:

– У меня забрали немного, зато у тебя появится здоровый орган, – он достал из кармана госпитального халата блокнот, – тетя Маргарита все нарисовала… – Анна выскользнула из палаты. Вернувшись из кафетерия, она обнаружила дочь дремлющей. К изголовью кровати пришпилили самодельные открытки.

– У меня были цветные карандаши, – Джо поднялся, – доктор Леви, то есть Анна, – он покраснел, – пожалуйста, не думай, что я хочу… – Анна покачала головой:

– Нет, мы же договорились. И у вас, – она поправила себя, – у тебя скоро родится сын или дочка. Ты можешь быть дядей Лиоры, как Эмиль или Микеле, – Анна говорила и с приемным сыном. Эмиль, получивший звание полковника, обживался в Тель-Авиве.

– Я все равно вернусь за штурвал, мама, – уверенно заявил Эмиль, – я не собираюсь командовать письменным столом, – Эмиль не скрывал своих амбиций.

– Он хочет дослужиться до министра обороны, – Анна разозлилась на себя, – что за ерунда, зайди в магазин, выпей чашку кофе… – свекровь в телефонном разговоре помолчала:

– Ты хочешь съездить в Брюссель, – утвердительно сказала мадам Симона, – ты из аэропорта отправилась в госпиталь, – Анна что-то пробормотала.

– Хочешь, – в голосе свекрови слышалось недовольство, – но это пустая затея. Я больше тридцати лет не была в Париже. Рита тоже не вернется в Италию, хотя у нее, – свекровь поискала слово, – все случилось по-другому… – мадам Симона подытожила:

– Поезжай, но ничего хорошего из вояжа не выйдет… – Анна помнила дорогу к их бывшему дому, элегантному особняку в стиле ар-нуво неподалеку от брюссельской оперы.

– Но сначала я пришла сюда, – ноги принесли ее с вокзала в пассаж святого Губерта, – здесь я была счастлива… – отец радовался, когда Анна появлялась в магазине.

– И продавщицы меня любили, – за прилавком Neuhaus стояли молоденькие девушки, – здесь, наверное, никто не знает, что раньше магазин принадлежал другому владельцу, – отец продал дело зимой сорокового года.

– И он формально развелся с мамой, – Анна нашла в себе силы зайти в магазин, – он хотел отправить нас в Швейцарию, но не успел… – немцы заняли Бельгию весной сорокового года.

– Летом она, – Анна покусала губы, – отвела меня на вокзал… – вокзал она миновала четверть часа назад.

– Мы шли мимо галерей, – вспомнила Анна, – моросил дождь, везде развесили нацистские флаги… – девушка за прилавком недоуменно повторила:

– Мадам, – продавшица терпеливо смотрела на нее, – мадам, что вы желаете… – Анна велела себе заказать чашку кофе, однако ее голос задрожал:

– Скажите, – она повертела зонт, – до войны здесь был магазин шоколадной фабрики Эльбоген… – девушка пожала плечами.

– Понятия не имею, что здесь было до войны. Погодите, – она повернулась, – мадам Ланье может знать, она самая опытная продавщица… – подтянутая блондинка лет шестидесяти профессионально улыбнулась:

– Мадам… – Анна узнала голубые глаза, теперь обрамленные тонкими морщинками.

– Тогда она еще была мадемуазель Жоржетта, – вспомнила Анна, – ей было лет двадцать пять. Она приносила мне какао и разрешала постоять за кассой… – Анна тихо сказала:

– Жоржетта, ты меня не помнишь? Я Анна Эльбоген, дочь месье Леопольда, бывшего владельца магазина… – глаза продавщицы оставались спокойными.

– Простите, мадам, – она пожала плечами, – я не знаю, о ком вы говорите. Здесь всегда помещался магазин компании Neuhaus. Если вы ничего не покупаете, не задерживайте патронов… – Анна отступила от прилавка.