Валерий Осипов - О чём шепчет ветер. Сборник рассказов

– Конечно, опасно! Но он обещал не трогать нас, и дать нам все привилегии. Мы беспрепятственно пройдём до границ улуса Джучи, встретимся с ним.

Нишки улыбнулся, видя ее встревоженность:

– Не переживай, я получил от него грамоту, он обещает нам великие блага, а ты знаешь, что нет большей радости для меня, чем объединить весь наш род! Осталось сделать всего несколько шагов. Отец не дождался всего три века до этого памятного дня.

– Нишки, чует моё сердце, что спешишь ты, но делай как знаешь, ты мудрый правитель, а что говорит сестра?

– Ним? Ее дело заниматься детьми, и не лезть в государственные вопросы.

– Как знаешь.

– Пойми, потомок великого Темучина, предводителя монголов, слова на ветер не бросает, все будет хорошо.

С этими словами Нишки обнял жену, не обращая внимания на слёзы, катящиеся по ее щекам. Солнце пряталось за горизонт, лишая разрозненные земли эрзя тепла. Нишки горящим взором провожал светило на покой.

С наступлением сундерькова (ноября) Нишки так и не вернулся, вероятно, остался вместе с братьями ждать весны.

Верья-Патяй каждый день выходила на берег реки и по долгу смотрела на южный горизонт, словно силясь разглядеть там радостное, волевое лицо Нишки, гордо скачущего на лихом рысаке с верительной грамотой и поддержкой его нового друга.

Шли дни. Зима так и не хотела наступать в этом году. Дожди сменялись оттепелями. Погода всё никак не могла решить, каким же путём ей следует пойти.

Приехал Важдяй, инязор северных земель эрзя.

– Верья, здравствуй! Я слышал, что Нишки уехал в улус, зря он не взял нас с собой, это опасная дорога, и никто не знает, что может задумать наследник Джучи.

– Важдяй, я думаю он знает, что делает, но чует моё сердце, что-то надвигается, – сказала Верья-Патяй часто моргая.

– Весь мир сейчас на распутье: в пр,0едгорьях Яика много отшельников, зима тёплая, по Ратору ладьи ходят до сих пор, многие бывали в Хвалыни, не спокойно там.

– Ты думаешь, Бату может обмануть?

– Верья, я не знаю ничего, но мне немного не по себе, что-то гонит людей с юго-востока на север. Люди двигаются туда, где холоднее, вовсе не от радости.

Сердце Верья-Патяй вопреки тёплой зиме всё больше и больше замерзало, что-то подсказывало ей, что вряд ли она еще когда-либо услышит голос Нишки. И не только его одного.

В тёплый и не характерный даволков (февраль), почти бесснежный с дождями вместо метелей, пошли слухи, что год выдастся неурожайным. Мало снега, мало зерна, а если лето будет сухим, тогда жди беды. Но беда пришла раньше. От соседних буртасов, что жили южнее булгар, пришли вести: идёт большая беда, огромное войско хана движется на эрзянский край.

Пали кипчаки, у славян с их бесконечными междоусобицами поддержки было не снискать. Важдяй предпринял попытки встретиться с Назаром-Пасом, предводителем мокшан, чтобы объединить войска и дать решительный отпор надвигающемуся войску Батыя. Однако, мокша ответили отказом, сославшись на отдельное соглашение с Батыем о мирном проходе его войска.

Время убегало. И никто не мог сказать, чем всё закончиться, но, когда пали первые отряды на территориях эрзя стало понятно, что Батый прокатится на безжалостном и голодном скакуне через все земли эрзя. Особенно стало страшно, когда дошли слухи о его беспощадном юртчи, который с особой жестокостью расправлялся с не покорявшимися племенами.

Панжиков (май). Сладкий запах расцветающих деревьев и молодой травы и побегов пьянил. Огромное войско Батыя встало ночлег на левом берегу Рав. Верья-Патяй пришла последний раз взглянуть на великую реку, чтобы с рассветом отбыть в сторону Руси, потому что противостоять хану было невозможно.

Раздался стук копыт. Верья вздрогнула. Кто-то ехал по высокому берегу к ней.

Сфероконический шлем, лисий хвост на плечах. Явный отличительный признак высокого происхождения, почти как у кипчаков.

– Ты здесь? Я так и знал! – прозвучал голос Нишки-Паса.

Верья вздрогнула. Таким родным и одновременно чужим показался ей голос того, кого она так ждала последний год.

– Нишки, ты вернулся? – дрожащим голосом произнесла она, выбегая ему на встречу.

Он спешился, сделал несколько крупных шагов и обнял её за талию. Притянул к себе. Прижался губами к губам.

Верья поцеловала его. От него пахло потом, лошадьми, бараньим салом. Он был заросшим и суровым.

– Как я и обещал, Бату не подвёл! Теперь нам покорятся все эрзя, от Яика до саамов.

– Нишки, но ты напал сам на свой народ? Разве этого хотел ты, когда мечтал о славе правителя? – спросила Верья.