Мариам Тиграни - Грешники

В отличие от Штосса, доктор Херцтер далеко не казался разозленным. Гораздо вернее… заинтригованным.

– Не стоит. – Мужчина жестом остановил ученого коллегу и, загадочно улыбаясь, вплотную подошёл к парте. – Продолжайте, юноша.

Несчастный студент нервно сглотнул и на свой страх и риск повторил за Мари Райнер каждое сказанное вчера вечером слово:

– Здесь есть фраза… это символ самоотверженного служения людям и небезразличного отношения к своему делу. Но она принадлежит не Авиценне, как написано в вашем тесте. Её сказал Гиппократ.

На несколько секунд в аудитории воцарилась тишина. Рихард услышал, как Виктор шикнул на него и даже покрутил пальцем у виска. Однако уже в следующую минуту горе-студент осознал, что все-таки вытянул счастливый билет. Альфред Херцтер самоотверженно зааплодировал.

– Браво, юноша! Вы нашли главный ключ в этом тесте. Ключ, который приведёт вас ко мне в ученики.

Толпа расшумелась, разбушевалась, озверела. Герру Штоссу с трудом удалось угомонить её. Даже Виктор Шнайдер обиженно отшвырнул ручку, а Рихард всё стоял, боясь спугнуть удачу. Неужели она вновь улыбнулась ему? Как тогда, в юности, с внезапно проявившим родственные чувства дядей?.. Везунчик однажды, везунчик на всю жизнь!..

«Помните, что не получить желаемого – это иногда и есть везение!..»

– Вы все здесь достойны быть моими ассистентами, – примирительно заговорил доктор и поднял руку вверх ладонью к аудитории. Его тотчас послушались. – Но главное качество любого психиатра —это наблюдательность, а ей нельзя выучиться. С этим надо родиться.

Вдруг доктор Херцтер развернулся и, желая провести небольшой допрос в присутствии всей аудитории, внимательно оглядел толпу. Рихард постарался изо всех сил, чтобы не выдать своего волнения.

– Вы были членом гитлерюгенда, юноша?

– Так точно, герр Херцтер. Я двоюродный племянник штурмбаннфюрера СС, Пауля Шварца.

– Герр Шварц! – с одобрением сощурился доктор и весь просиял. – Знаем такого, знаем!.. Полагаю, с подобными родственниками вы, наверняка, состоите в национал-социалистическом студенческом союзе?

– Конечно, герр Херцтер.

Довольная улыбка вновь озарила хитрое лицо доктора. Он многозначительно поднял руку вверх, и Рихард безоговорочно за ним повторил.

– Heil Hitler!

– Heil Hitler!

***

Июль 1941 года, Берлин

Стояла невыносимая духота. Ветерок проникал в судейский дом сквозь полуоткрытые ставни и вместе с солнечным зайчиком гулял по ковру, радиоприёмнику, портрету Вагнера на стене и многочисленным книжным полкам. Одинокий письменный стол в углу ломился от различных бумаг. Утренний кофе источал манящий запах, и Альфред Херцтер с удовольствия сделал глоток.

– У него просто божественный вкус. – Вдоволь насладившись любимым напитком, доктор нараспев обратился к своему собеседнику. – Я врач и осведомлён, что он вызывает привыкание и портит белизну зубов. И тем не менее… – Мужчина сокрушенно пожал плечами. – Я ничего не могу с собой поделать.

Судья Либернахт – интеллигентный пожилой человек с изрядной проседью в волосах – снисходительно рассмеялся, покряхтел и вслед за гостем отпил из своей кофейной чашки.

– У всех есть свои недостатки, друг мой. – На этих словах судья отставил чашку обратно на круглый столик и, сложив руки на животе, откинулся на спинку своего вместительного дивана. – Даже у такого именитого медика, как вы…

Херцтер подхватил шутливый тон судьи, но все же повёл разговор в более деловое русло. Чтобы он и не сумел обернуть всё в свою пользу?..

– У медиков… Возможно, – лукаво подмигнул судье доктор, – но не у истинного представителя арийской нации.

На это Либернахт позволил себе довольно-таки дерзкую ухмылку, а его давний приятель развязно расхохотался.

Мужчины сделали ещё по одному глотку кофе и поговорили на несколько отвлечённых тем, прежде чем Альфред затронул вопрос, который и привёл его в дом судьи Либернахта. К сожалению, его визит не оказался данью простой любезности, принятой среди высшего общества Германии того времени.

– На самом деле… я думаю, вы догадываетесь, что стало причиной нашей сегодняшней встречи.

Херцтер в свойственной себе манере понизил голос и заговорщицки посмотрел на хозяина этого гостеприимного дома. Многолетняя психиатрическая практика научила доктора безошибочно читать в сердцах других людей и сделала его прекрасным манипулятором. Этим он без зазрения совести пользовался в собственных целях.