Мариам Тиграни - Картвелеби. Книга вторая

– А средняя, – посмеиваясь, перебил его Абалаев, – средняя-то что? Двадцать один год, и всё ещё в девках. А всё потому, что в шестнадцать её поймали за непотребствами с женатым мужчиной.

Пристыженный отец изменился в лице и в изумлении раскрыл рот. Руки бессильно опустились на колени.

– Что же вы думаете, раз я приехал из других земель, то не знаю ничего о вашем позоре? Право слово, ваше сиятельство! – Гордый чеченец покачал головой, зацокал языком и греховно покосился на вино. Не сдержавшись, он всё-таки наполнил свой бокал. – Разве я не расспрошу о девушке весь честной народ, прежде чем взять её в невестки? Знаете, как у нас говорят? Выбирая жену, не смотри, а слушай.

– И что же вы? – мрачно спросил Константин, в глазах которого заметно потух азарт, – передумали женить своего сына на моей дочери?

– Я этого не говорил.

Певичка взяла слишком высокую для своего голоса ноту, от которой потрескались бы стены, будь они тоньше. За окном засвистел ветер, хотя суровой зимы в этих краях почти никогда не бывало. На нервах князь Циклаури схватился за свой стакан и осушил его двумя-тремя глотками. Абалаев наблюдал за ним с осуждением.

– Раз уж мы заговорили начистоту, – продолжил Сосоевич и, забыв о приличиях, вытер рот рукавом, – то мы с вами в одной лодке. Для человека, у которого выбор также невелик, вы слишком придирчивы.

– Неужели? – вскинул брови Башир.

– Ни одна уважаемая семья не согласится отдать за Исхана свою дочь. Если только они не бедны, как церковные мыши, или не охотятся за вашими деньгами!..

– Но вы… не относитесь ни к тем, ни к другим.

– Верно. Я богат, и, к тому же, знатен. А история эта… со временем забудется.

Выслушав собеседника, Ахмедович тяжело вздохнул и не сразу нашёлся с ответом. Недовольное выражение не сходило с лица почтенного мужа, когда он подался вперёд и поманил князя к себе пальцем.

Заинтригованный, тот приблизился, но в ответ получил не очень приятное напоминание:

– В моих глазах, помимо той истории, у вас есть ещё один недостаток, милый князь. Вы, грузины, христиане.

Константин побагровел, но, задумавшись о благополучии дочери, сдержал свой гнев и расплылся в ещё одной угоднической улыбке.

– И что же?

Чеченец снисходительно хмыкнул.

– Вы согласны, чтобы ваша дочь сменила веру? Носила платок? В противном случае я не соглашусь на этот брак.

Внешне старый князь оставался невозмутим, но внутренне кипел и разрывался. Тяжёлый нравственный выбор, который ему предстояло сделать, сломил его решимость. По правде сказать, ни один из детей не заставлял его переживать подобных мгновений, и от этого он – беспечный человек, ставивший комфорт и удобства превыше всего – злился на Ламару ещё сильнее. Где-то они с Дарией упустили эту нечестивицу, где-то оплошали!.. И ведь теперь ничего не попишешь! Либо платок, мусульманство и хромой муж, либо… она даже с братьями и сестрой дружна не была! Если и приткнётся в чьём-то доме, то только из милости!

Нет, ему придётся пойти на этот шаг во благо. А что же она думала? За ошибки надо платить, особенно если это ошибки молодости. Конечно, она будет плакать и проклинать отца, но позже, наверняка, поймёт, что лучшего варианта для неё не найти. Какие унижения он ради неё терпел?! Выслушивал презрительное: «Вы, грузины, христиане!», улыбался на общий превосходнический тон и продолжал, продолжал лебезить! Когда-нибудь она поймёт, на какие жертвы он решился, чтобы худо-бедно пристроить её. Даст Бог, поймет!..

– Что ж! Вы и сами знаете, – с тяжёлым сердцем проговорил Константин, сцепил руки в узел и спрятал глаза в пол. – Мы готовы и на это.

Покладистость христианина несказанно обрадовала Абалаева. Почувствовав явную непрактичность будущего свата, Башир понял, что может продвинуть и другое своё дело, помимо женитьбы сына. Например, потешить свой кошелёк.

– И ещё одно, – поднимаясь, спохватился Ахмедович. Они с Константином пожали друг другу руки и расцеловались в обе щеки. – Приданое. Надо бы его оговорить.

– Да-да, конечно! – поддакнул князь Циклаури и решился пошутить: – Забавно, что у мусульман всё наоборот! У вас сторона жениха выплачивает за невесту калым.

– Но вы же не мусульмане.

«И к тому же товар у вас… так себе», – подумал про себя Башир, но вслух этого, конечно, не сказал.

Немного помолчали, не найдя нужных слов.

– И каким же будет приданое, по-вашему? – проглотил обиду князь, потому что был уверен в своих деньгах. Спасибо предкам, постарались! – Я готов отдать за неё любую сумму…