Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Тогда я буду выбираться отсюда только на шабат, – Сара вгляделась в вечернюю толпу на улице, – хотя мне и некуда ходить, кроме Бергеров и Горовицей, – среди мужчин в черных капотах мелькнул именно рав Горовиц.

– Рядом с ним незнакомец, – девушка прищурилась, – они завернули за угол, – расставив по местам школьные стулья, Сара поплелась на этаж, где размещалось общежитие.

Мелочь шлепнулась на потрескавшуюся пластиковую тарелочку. Перед равом Горовицем появились граненые стаканы с мутным кофе. Пыхтел стальной титан. Витрину залепили пожелтевшими бумагами, удостоверяющими строжайший кашрут булочной Ланднера. За мутной пластиковой занавеской слышался шум посетителей.

– Женщин сюда не пускают, – Аарон принес стаканы за стол, – это вроде мужского клуба, – Брунс сказал по-русски: «Кафетерий». К ним повернулось несколько голов под черными шляпами.

– Половина Меа Шеарим понимает русский язык, – смешливо сказал Аарон по-английски, – а вторая тоже понимает, но притворяется, что нет. Поэтому меньше болтовни, Альбатрос, – Брунс покраснел. За месяц парень отрастил белокурую бороду. Поймав взгляд рава Горовица, Иоганн пробормотал:

– Бриться не положено, – Аарон кивнул, – но я уже привык, – Брунс носил черный пиджак и белую рубашку ешиботника. Бросив взгляд на его руки, Аарон обнаружил старый пластырь на пальцах.

– Здесь никто не может поменять лампочку, – фыркнул Брунс, – я в общежитии за сантехника, за электрика и за маляра, – из кармана его пиджака торчал потрепанный томик Торы. Аарон не сомневался, что Брунса пока не допускают к настоящим занятиям.

– Должно пройти еще не меньше года, – невесело сказал он Хане, – хорошо, что Моссад сменил гнев на милость и не выгоняет его из Израиля.

Полковник Кардозо не распространялся о делах, как выражался Аарон, власть предержащих, однако рав Горовиц понимал, что на рычаги нажали на самом верху.

– Он может вернуться к Хайди, – заметил Иосиф, – однако едва мы убрали одну препону с пути парня, как он водрузил перед собой следующую, – Аарон развел руками.

– Он хочет стать евреем, – кузен поднял бровь, – его, как полагается, будут отговаривать, однако покинь он сейчас учёбу, дело затянется. Он упорный парень и не бросит начатое, – полковник отозвался:

– Талмуд называет прозелитов чесоткой. Они словно в воду глядели, Брунс именно такой, – услышав Аарона, Хана ахнула:

– Но мальчик, – она называла Брунса по-матерински, – не может год провести без звонков семье, без встреч с родными. Его брат женится, – Маленький Джон и Фрида регистрировали брак в пятницу, – а Иоганну даже его не поздравить, – Аарон хмыкнул:

– Прозелит словно заново родившийся, милая. Он пока не был на официальном раввинском суде. С началом его учебы положение может перемениться, но лучше вести себя согласно букве закона. Хотя Иосиф сказал мне еще кое-что… – полковник Кардозо вздохнул:

– Я мог сам сходить к Брунсу, но ты раввин и у тебя это лучше получится. Приободри парня, пообещай, что к Хануке они с Хайди поставят хупу. Тогда малыш родится в семье, – Аарон покачал головой.

– Не стоит плодить ненужные надежды, Иосиф. К Хануке пройдет меньше года, как он учится. Его не допустят даже до первого раввинского суда, не говоря об остальном, – кузен сочно сказал:

– Не родись я евреем, я никогда в жизни не влез бы в такую тягомотину. Маленький Джон разумный человек. Хотя он будущий герцог, ему не положено становиться евреем, – Иосиф выпятил губу, – однако ситуация у Брунса и Хайди патовая, – Аарон кивнул:

– Израиль им не покинуть, а в Израиле нет светского брака. Парень хочет искупить вину своей матери. Он настойчивый человек и добьется своего.

Настойчивый человек мрачно жевал кусок знаменитого иерусалимского кугеля от Ланднера. Здесь его пекли с черным перцем и карамельным сахаром. Аарон тоже не устоял перед порцией.

– Я позвонил в Банбери и всех поздравил, – он подвинул Альбатросу сигареты, – семья передает тебе привет, – Аарон разговаривал с замком вместе с Ханой.

– У нас получилось общежитие, – весело сказал дядя Джон, – мы сняли чехлы со мебели и впустили свет в гостевые спальни, где нашлась неплохая картина Констебля. Я понятия не имел о пейзаже, в каталоге картин он не значится. Получился неожиданный свадебный подарок, – осенью Джон и Фрида с детьми переезжали в Оксфорд. Кузен выиграл конкурс на постдок.

– Он хочет вернуться в Сандхерст, – добавил дядя Джон, – на кафедру военной истории. Придется ему опять носить форму, – герцог помолчал, – как Иоганн и Хайди, милый? Иосиф сказал, что мой звонок Рабину пришелся кстати, – Аарон уверил дядю, что с Альбатросом все в порядке.