Владимир Кочев - Сожженная рукопись

Вот сейчас мы и шли с папкой к его другу, вспоминать то время.

На окраине Городка в большом фруктовом саду товарищ отца служил сторожем. Левая рука его, немного скрюченная, плохо двигалась. Почему мы пришли к нему на работу в сторожку? Были ли вообще у него дом и семья?

Я подсел к папке, и он время от времени прижимал меня своей тёплой ладонью, будто мне угрожала опасность. Называл меня «сынко».

«Всего оружия-то одна коса», – сетовал товарищ. Отец задумчиво молчал. Он умел слушать и добавлял что-то важное одной фразой. Мало-помалу разговор, словно костёр, разгоревшись, уже жарко пылал. Лишь много позже я понял смысл сказанного и недосказанного. А пока пустые клетки моей памяти жадно впитывали информацию. Не обращаем мы внимания на детей – ничего, мол, они не понимают. Нет, детская память фотографирует и фактуру, и звук. Пройдёт время, и ум всё разложит по полочкам – поймёт. Вот о чём вспоминали отец и его боевой товарищ.

Шёл 1917 год, весь мир будто спятил с ума. Пылала мировая война. Все страны воюют. Они сбились в две злые кучи. Убивала одна другую – саблями, пулями, бомбами, газами. И вот уж устали, зло своё выпустили, изранили друг друга. Пора бы и помириться. Россия не в проигрыше. Но тут разразилась беда, в России самой началась война, русские разодрались меж собой. Монархисты, анархисты, кадеты, эсеры-социалисты, эсеры-террористы, марксисты-меньшевики, марксисты-большевики, – все спорили, каждый правду свою твердил, на себя одеяло тащил, раздирали, били Россию. Им всем не Россия нужна была, а своя правда и власть.

Но самые упрямые – большевики, партия РСДРП(б), и вождь их Ленин обещали крестьянам землю, рабочим фабрики, и всем людям мир. Они и взяли власть. С врагом, Германией, заключён мир. Дорогой Брестский мир: отдали полстраны, задолжав половину золотого запаса. Ничего не жалко было Ленину, лишь бы власть удержать.

А бывшие друзья по войне, страны Антанты, стали нам врагами из-за того, что мы из войны вышли. Стали врагами и обиженные помещики и фабриканты из-за того, что у них землю и богатство отняли.

Но многие люди, разного ума и достатка, оказались посерёдке. Их вовлекали в войну то белые, то красные. Тот спутанный клубок и начал воевать. Да в чистый ручей справедливости зло подмешалось. Лопнул гнойный нарыв, мутный поток залил всю Россию. Каждый свои болячки вспомнил. Во всех бедах обвинили старый режим. И богатство одних, и бедность других, и черта оседлости для еврейского народа, и слабость латышей и прочих малочисленных народов перед Великой Россией. Под красным флагом революции мстили ей финны, зверствовали латышские стрелки. Влились в эту свару и интеллигент, по-разному мыслящий, и забубённый человек – «перекати поле».

Новые времена пришли и в Зауралье. Объявили в сёлах советскую власть. Но тут не было волнений. Ничто не изменилось в жизни, словно зиму сменила весна. Ничто не изменилось у мужика: сей да паши, как прежде. Тут не бывало помещиков, не было переделов, земли всем хватало. Не из-за чего было драться-воевать. И революция мужику была ни к чему. Только где-то там, в Москве, Петрограде, разжигался пожар. Там благородная Россия, не согласная с новой властью, разбегалась, сбегалась кто куда. На север – к Юденичу, на юг – к Деникину, а кто-то на Дон к атаманам казачьим. Разделилась, раскололась Россия. «Офицеря-помещики», казаки – верные служаки царю, «интелего-белоручки» – белые. Большевики, рабочие, крестьяне, интеллигенция трудовая – красные. И началась друг с дружкой война, русский с русским, брат с братом.

И церковь – душа народа, в стороне не осталась. По Марксу религия – опиум для народа. Вот после «октябского» переворота и началось гонение на священников. Церковь отделили от государства, лишили её земли, на которой трудились монахи. В ответ на безбожие бесовское Патриарх всея Руси предал анафеме новую власть. Ленин ответил террором. Священников брали в заложники, расстреливали как врагов советской власти. Церкви громили, ценности конфисковали. Жестокая Гражданская война всех вовлекла в своё мутное русло.

«Пусть девять десятых погибнут, но оставшиеся доживут до победы социализма», – так считал вождь пролетарской революции Ленин.

Да ещё, как шакалы, интервенты – страны Антанты, и на севере, и на юге, и на востоке. Да откуда ни возьмись появились внутри страны враги советской власти – белочехи. Это бывшие пленные из армии Австро-Венгрии. Не враги они были советской власти, домой возвращались через наш Дальний Восток. Но напугал их Троцкий, председатель Реввоенсовета, арестом да расстрелами. Они и ощетинились. А Антанта – враг наш – их вооружила. Соединились они с Колчаком. И ударили красным с тыла, с востока, с юга России.