Серж Арденн - Анжуйцы

– Хватит! Хватит барон. Я жил, одно время, среди пуритан, даже они не смогли убедить меня в том, о чём вы сейчас собираетесь разглагольствовать. Я не верю святошам, тем более папистам! И покончим с этим!

Он тряхнул головой, как будто вознамерился освободиться от тягостных раздумий, навеянных разговором с набожным Меранжаком и, совсем хладнокровно, произнес:

– Мы здесь по другому поводу, а в бою нельзя оставаться безгрешным.

Лувр

***

В это же самое время, по улице Вожирар, три королевских мушкетера направлялись к Люксембургскому дворцу. Мрачные взгляды, осунувшиеся от горя и бессонной ночи лица, скорее напоминали траурное шествие, чем марш бравых кавалеров следовавших навстречу славе. У калитки, что вела к пустырю, Атос, возглавлявший колонну, остановился и, обернувшись к товарищам, оглядел их влажным взором, промолвив:

– Господа, после битвы при Павии, Франциск Первый 1произнес: – «Всё потеряно кроме чести». Что бы сейчас ни случилось, мы должны оставить за собой право, после боя, произнести подобные слова.

Переминаясь с ноги на ногу, что свидетельствовало о несвойственном великану волнении, Портос громогласно провозгласил:

– Меня утешает тот факт, что разделавшись с этой гадиной – Бакстоном, мы не сделаем мир хуже»

Атос улыбнулся фразе великана и перевел взгляд на Арамиса, чья утонченность, как в обхождении, так и в высказываниях, являлась неотъемлемой чертой, будущего священнослужителя.

– Лишь тот есть достойным, кто мир делает лучше.

Ответил он графу, своей печальной улыбкой. Портос захохотал.

– Ну, или так, господин аббат!

Атос протянул ладонь и тихо произнес:

– Один за всех!

– И все за одного!

Ладони друзей тотчас накрыли пятерню графа.

***

Звон колоколов предвосхитил встречу семерых дворян, на описанной выше лужайке. Атос, Портос и Арамис стояли лицом к лицу с противниками, – Бакстоном, Булароном, Сен-Лораном и Меранжаком. Они молча разглядывали друг друга, выказывая призрение неспешностью. Наконец Атос нарушил тишину.

– Бакстон, вы всегда были излишне изысканны для общества мужчин, и несносны в обществе женщин, но теперь, я вижу, вы нашли своё место в достойной вас компании.

Ярость Буларона, устремилась наружу, вырвавшись упреком, являвшимся ответом, едкому замечанию мушкетера.

– Я вижу, господин Атос, перешел от грязных намеков к прямым оскорблениям.

***

Д’Артаньян, после столь нелепой ссоры у отеля де Тревиля, утратил всяческое желание предстать перед дядюшкой Пьером, который бы вряд ли одобрил дуэль, да ещё с королевским мушкетером. Он, с такой решительностью принявший вызов от неизвестного, которого сослуживцы называли странным именем Атос, с каждым мгновением, приближавшим время поединка, терял уверенность в правильности своего посупка, а значит и выбора. Чем больше гасконец думал об этом, тем сильнее сгущались тучи, омрачающие его мысли. «Какой же я безмозглый грубиян! Этот несчастный и храбрый Атос был ранен именно в плечо, на которое я, как баран, налетел головой. Приходится удивляться, что он не прикончил меня на месте, хотя вправе был это сделать. Боль, которую я причинил ему, наверняка, была ужасна» Юноша глубоко вздохнул, рассуждая наедине с самим собой. «Ничего не поделаешь, поправить ничего нельзя. Одно утешение: если я буду убит, то буду убит мушкетером»

Он принял решение явиться в назначенное Атосом место загодя, что бы осмотреться, что не лишне при подобных обстоятельствах. Разузнав у прохожих, как ему найти Люксембургский дворец, гасконец, не мешкая, направился в указанном направлении, с изумлением определив, что его путь пролегает по улице, где находиться дом, в котором он снял комнату. Миновав знакомую улицу Могильщиков, д’Артанян вышел на Вожирар, где без труда нашел и дворец и простирающийся за ним пустырь.

«Вот оно место моей смерти. В таком не весело гулять, не то, что бы умирать. А что это я собственно заранее себя хороню? Ещё посмотрим кто кого! Вперед, надо выбрать выгодную позицию» Приободрившись, он зашагал по мягкой траве.

На лужайке, словесная перепалка, зачастую предшествующая кровавым драмам, обещала скорый переход к более решительным действиям. Атос, парируя упрек Буларона, с усмешкой ответил:

– Оскорбить вас?! Невозможно. Милостивые государи, давайте, наконец, от бессмысленной болтовни и взаимных оскорблений перейдем к делу.