Олег Малахов - Не Близкие Люди, Морана

– И мы ничего не можем сделать?

Туров пожал плечами.

– Закон гласит коротко и ясно: отцу принадлежит власть над ребёнком. Закон не предусмотрел такой оказии, какая случилась с вами. Но в жизни такие оказии случались и до вас, и сенат решал их в пользу родителя.

Модзалевский смутился.

– Согласно закону?

– Если хотите, да, согласно закону. Хотя по правде надо сказать, законы эти довольно тусклые.

– Послушайте, Аркадий Васильевич, – промолвил Модзалевский, – ведь это же совсем необыкновенное дело… К нему совершенно нельзя относиться с точки зрения закона. Тут столько тончайших обстоятельств… Я не думаю, чтобы оно было трактовано, как какой-нибудь грубый и корыстный захват ребёнка. Ведь судьи-то люди!

– Конечно люди, но не ангелы.

– В таком случае что же делать? – опешил Модзалевский.

– Что делать?… Возражать против иска… А там, как бог даст!

Аркадий Васильевич задумался и долго тёр себе лоб, придумывая какое-нибудь утешение Николаю Павловичу.

– Конечно, дело это не совсем обыкновенное… – начал он. – И притом возмутительное. Разве можно делать детей и отношения к детям предметом спора? Соломон был прав, когда придумал свою выходку. Тут, в сущности, совершенно не следует судить и копаться в кассационных решениях, а надо просто воззвать к живому чувству любви: «Я рассекаю этого ребёнка мечом: кто его любит, тот попросит его пощадить, а кто попросит его пощадить – тот и есть его родитель!»

Модзалевский тяжело вздохнул.

– Доводить такие отношения до суда это гадко, противно и унизительно для человеческого духа, – продолжал Туров, – в сущности, законодатель был прав, когда оставил этот вопрос почти без внимания. Мне кажется, что он думал по этому поводу: «Зачем я стану регламентировать подобные отношения? Ведь это область правды божьей, область порывов человеческой души… Как же можно ставить их в один ряд с областью договоров о найме или споров о подлоге?»

Аркадий Васильевич замолчал.

– Нельзя ли тогда, в крайнем случае, хотя бы затянуть процесс? – спросил Модзалевский. – Ведь тут, собственно, что самое главное? То, что ребёнок попадёт в плохую обстановку в таком малом возрасте. Если это будет позднее, когда он окрепнет, это ещё не так страшно. А может быть, со временем и страсти улеглись бы, и как-нибудь всё это успокоилось бы…

– Такие дела скоро и не заканчиваются… – возразил Туров. – Сами знаете, что будут неявки, предоставление новых документов, апелляции да кассации… Во всяком случае, – прибавил он, – «мы ещё поборемся», как сказано у Тургенева. В сенатских решениях я усмотрел противоречие, и можно будет за него зацепиться.

Навигация была в самом разгаре. Приближалась нижегородская ярмарка. Обычно это было самое счастливое время для Модзалевского. Счастливое потому, что оно было трудное и хлопотливое, а он страстно любил своё агентское дело.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.