Софрон Данилов - Манчары

— А потом… — Женщина вяло повела рукой, словно хотела показать обстановку своего дома. Подняла глаза и грустно, с какой-то внутренней болью, улыбнулась: — Когда я родилась, меня, видимо, в насмешку назвали Саргы… Я жена согбенного старостью и слепотой старика… Оказывается, в этом мире нет счастья! А есть только грязь, только ложь, только страдания…

— А… твои дети? — Манчари виновато глянул в сторону подполья.

— Всевышний господь бог лишил меня материнской доли. И хорошо, что лишил. Не хочу иметь детей от него! Прошёл слух, что моя бедняжка мама умерла. Так что не осталось никого, кто бы плакал и горевал по мне. Но покончить с собой не поднимается рука, считаю это грехом…

— Успокойся же, Саргы! Не надо… Зачем говорить об этом?

— Да, верно…

Во дворе послышался оживлённый разговор. Громко расхохотался дружок Манчары — Хатан Чаган. А вслед за ним кто-то другой — незнакомый Манчары человек — засмеялся, но сдержанно.

— А ты один?.. — тихо спросила Саргы, как бы остерегаясь.

— Один как перст… — вздохнул Манчары.

В этих словах была высказана вся его жизнь, вся его судьба.

— Слышала… Только никогда не думала, что ты прибудешь сюда.

— Прибыл же…

Вдруг послышался громкий треск. Наверное, вытащили из амбара деревянный сундук. Манчары рванулся с намерением сказать, чтобы ничего не трогали.

— Куда ты? — Саргы вскочила на ноги.

— Остановлю… Это же ваше всё они разоряют!

— Пусть! Пусть ломают! Пусть жгут! Всё! Всё дотла! Всё без остатка!

Саргы встала; пошатываясь, подошла к своей спальне и опёрлась о стенку. Шум и возня во дворе тем временем ещё больше усилились. Слышался топот многих ног, бегающих взад и вперёд.

В дверь постучали три раза.

Задумчивый, подавленный печальными размышлениями, Манчары внезапно повернулся. Подошёл к женщине.

— Саргы, только ты была утешением во всех моих горестных мыслях и переживаниях в течение всей моей жизни. Весной, когда начинала зеленеть осиновая роща, я всегда думал о тебе. Зимой, когда тёмный лес замерзал и покрывался инеем, я скучал по тебе. Горевал, полагая, что ты забыла обо мне. Но оказалось, что это ошибка. Ты обрадовала меня, несчастного, гонимого и измученного. И за всё это тебе большое спасибо! Саргы, у меня есть к тебе одна просьба на прощание…

Манчары взял голову женщины обеими руками и повернул к себе, нежно поцеловал её в лоб и прошептал:

— Саргы, поцелуй меня в щёку, как тогда.

Женщина стояла неподвижно, словно одеревеневшая. В дверь торопливо постучали ещё два раза.

— Саргы, мне пора уходить!

Женщина даже не шелохнулась.

— Значит, я опять ошибся… Прощай! Прощай на веки вечные!

Манчары уже почти дошёл до двери, как вдруг послышался звонкий суровый голос:

— Стой!

Мужчина резко обернулся.

— Я еду с тобой!

— Куда?

— Возьми меня с собой!

— Куда это?!

— Вместе с тобой!

— Куда, спрашиваю, куда? У меня нет ни кола ни двора, в котором могла бы жить почтенная госпожа-хотун!

— Куда угодно: хоть на самый край света, хоть в ад! Только вместе с тобой! С тобой!

Саргы подбежала и обняла Манчары.

— Золотце моё, а ты знаешь, что такое быть подругой «разбойника», женой «преступника»? — Манчары прослезился от волнения, в приливе нежности погладил женщину по волосам. — Что я могу дать тебе, кроме страданий, принести тебе, кроме неприятностей и мучений?

Саргы выпрямилась и пристально посмотрела в глаза Манчары:

— Я от тебя ничего не требую. Ни богатых хором, ни обилия скота, ни уютного дома, ни жаркого очага. Для меня лишь бы был ты.

Мужчина увидел в глазах женщины твёрдую и непреклонную решимость.

— Тогда, Саргы, собирайся! Скорее!

Женщина не заставила себя ждать. Зашла в спальню и вышла оттуда в коротенькой, прямо детской, старой шубейке и в шали.

— Всё! Я готова!

Когда мужчина недоумённо посмотрел на неё, она отрицательно покачала головой:

— Я отсюда ничего не возьму.

Затем сняла свои кольца и серьги и бросила их в правую сторону.

— А ну!.. — Манчары подал ей руку. — Едем! И много же лет я ждал этого дня!

Все друзья Манчары уже были на конях.

Левее, между юртой и амбаром, сгрудились батраки и хамначчиты. Среди них мелькала вверху худощавая рука тощего человека. Около амбара валялись разбросанная одежда и тряпки.

Саргы даже не взглянула на старика, своего мужа, лежавшего уткнувшись лицом в землю. Обошла его стороной. Манчары усадил женщину на своего коня.

— Поехали? — вопросительно сказал Манчары, думая, что она может заколебаться.