Софрон Данилов - Манчары

Девочка покачала головой, вопросительно глядя на незнакомца:

— Вы… Манчары, да?

Манчары в знак подтверждения склонил голову.

— Совсем уходите? Подождите немного. Я ради вас разожгу огромный-преогромный дымокур. До самого неба. Ладно?

Манчары утвердительно кивнул головой.

Девочка быстро-быстро замелькала между деревьями, тонущими в белом туманном мареве, и скрылась.

Скоро над хотонами столбом взвился вверх, подпирая тихое ночное небо, синевато-бурый дым.

Манчары долго ещё стоял на месте и пристально смотрел в ту сторону.

— Спасибо, Оленёнок, — шептал он про себя.

В Тарагайском наслеге Мегинского улуса жила богатая вдова, по имени Славная Мария. Эта женщина славна была не только тем, что она имела много скота и несметное богатство. Главное её преимущество перед всеми состояло в том, что женщин, равных ей по красоте, не было в близких и дальних улусах. Лицо, стройная фигура, походка — один её вид радовал внешней красотой, она ещё славилась умом, обаянием, умением держаться в обществе, славилась добротой и благородством.

Манчары захотелось посмотреть на Славную Марию, послушать её умные речи и суждения, посидеть за её богатым гостеприимным столом. И всякий раз, когда он очень болезненно переживал свои неудачи, попав в какую-нибудь беду, ему почему-то вспоминалась эта прославленная женщина. В дни тяжёлых испытаний и страданий, когда он бывал настолько угнетён и подавлен, что чувствовал себя в безысходном положении, словно попал в тупик подземного хода, пред ним мысленно возникал образ этой женщины. И тогда ему казалось, что только эта женщина может развеять тучи на небе, облегчить его опасную и многострадальную жизнь, вернуть ему радость и счастье, свет и благополучие, что только одна она может исцелить израненное сердце его и облегчить всю боль тяжких переживаний. «Разве не сможет понять всех моих мучений, разве не воспримет своим сердцем всех моих нужд и скорбей такая прекрасная, такая умная и благородная женщина?» — думал он. Поэтому он велел устно передать Славной Марии: «Скоро приеду погостить. И пусть не боится — ведь я предупредил её. Пусть ждёт меня».

С того дня прошло десять суток. Прошёл месяц. Начал завершаться сенокос, темнее стали ночи. А Манчары, увлечённый жаждой мести, громил усадьбы именитых богачей правого и левого берегов Лены, где они безнаказанно глумились над бедным людом. Так он и не выбрал момента дойти до того места, куда послал устное извещение.

И только к концу лета Манчары сумел сдержать своё слово. Прибыв ночью, он постучал в дверь дома Славной Марии. Дверь оказалась закрытой на засов.

— Госпожа Славная Мария! Не бойся, не думай, что в твою дверь стучится ночной разбойник в обувке с шерстяной подошвой. Это я, Басылай Манчары, пришёл к тебе, прославленной женщине, имя которой столь широко известно всему белому свету. Прикажи открыть дверь.

Из дому ответа не послышалось. Дверь не открылась. В помещении слышался торопливый шёпот множества людей.

— Откройте дверь! — крикнул Манчары громко.

Ему опять никто не ответил.

Манчары прислушался: в доме послышались торопливые шаги, топот, какая-то возня.

— Если вы не спешите и ещё раздумываете там, то я не такой уж гордый человек, я и сам смогу открыть дверь и войти в дом.

Манчары упёрся одной ногой в косяк и потянул дверь за ручку так, что она затрещала. Он потянул ещё раз, сыромятные ремни засова лопнули, и дверь сразу же распахнулась. Не давая времени опомниться, вытянув вперёд свою пальму, Манчары прыгнул в мрачное чрево тёмного дома. Увидев белевшую в темноте кучку заготовленной лучины, он бросил её в топку камина. Не успевшие ещё потухнуть красные угли сразу же воспламенили лучину, и юрта озарилась ярким светом. При трепетном свете лучины Манчары оглядел освещённую часть юрты и её обстановку. В заломленном набок картузе с кондором, в чёрном суконном пальто нараспашку, опираясь левой рукой на винтовку, а в правой руке держа пальму, он подошёл к спальне хозяйки:

— Прекрасная Мария, прославившаяся на десять улусов, знаменитая на восемь улусов, где же ты? Покажи своё прекрасное личико, позволь послушать твои премудрые речи, угости вкусными яствами, напои шипучим, перебродившим кумысом. Я пришёл к тебе, чтобы познакомиться, явился в твой богатый дом, чтобы погостить. Не сердись, что появился тёмной ночью, побеспокоил тебя и прервал твой сладкий сон. Наверное, ты слышала и хорошо знаешь о моей несчастной судьбе, заставляющей меня избегать дневного света, обрекшей меня на тёмную ночь? И потому отбрось хулу и осуждения, укроти свой гнев. Порадуй меня улыбкой, удели для меня из своего доброго сердца частицу тепла, поделись чистотой своей благостной мысли. Я начинаю просить об этом, хотя прежде никогда не знал, что такое просьба! Я начинаю умолять об этом, хотя никогда прежде не делал этого!