Софрон Данилов - Манчары

— Деточка… Хозяйка… Дымокур…

Она, наверное, сказала: «Хозяйка накажет, разожги дымокур» — и дала ей совет. О, несчастненький Оленёнок…

Когда уже завершалось вечернее доение коров, визгливый и резкий, как гибкий прут, голос вдруг опять потряс окрестность:

— Что это Пеструхи всё ещё нет! А что же вы все ходите и молчите, словно немые? Где та поганка? Противная, иди сейчас же, обязательно найди и приведи Пеструху! И даже не думай появляться без неё! Ну, не стой!

Манчары вышел на опушку леса. Оказалось, что Оленёнок, бедняжка, уже бежит по направлению к западу. Манчары пошёл лесом. Напал на тропинку, ведущую из аласа прямо туда, куда побежала девочка. У Манчары появилось желание обязательно встретиться с девочкой. Но где? Она ведь испугается его. К тому же вечером, в дремучем лесу. Что он ей скажет, когда встретит? Какая польза будет Оленёнку оттого, что они увидятся?

Манчары остановился в раздумье, заколебался, но затем ощупал карман расстёгнутого пальто и с решительным видом быстро зашагал и скрылся в лесу. Там он долго ходил взад-вперёд, поджидая девочку, и всё прислушивался, с какой стороны она должна появиться.

В аласе бая Асхара шум и гомон начал постепенно утихать. Горизонт загорелся на закате багровой зарёй и постепенно угас. Прошло столько времени, сколько хватило бы на то, чтобы сварилось мёрзлое мясо. Выпала роса, трава и листва деревьев поникли. «А вдруг девочка уже вернулась назад с другой стороны аласа?» — подумал Манчары. И он пожалел, что не пошёл за ней следом и не остановил её. В это время своим чутким ухом он уловил торопливый топот тяжёлой поступи. Манчары быстро побежал между деревьями в том направлении, где послышался топот. Не успел он сделать несколько шагов, как чуть не наткнулся на корову, бегущую навстречу. Корова даже не успела отскочить в сторону, как он проворно схватил её за раскидистые рога. Корова попыталась вертеть головой, но, почувствовав сильную руку, сразу же остановилась.

— Сай! Сай! — возглас, которым гоняют коров. Пеструха, почему оста… — Бежавшая вдогонку лёгкой трусцой девочка заметила постороннего человека только в самой непосредственной близости. Увидев, она с испугу попятилась назад.

— Деточка, не бойся… Подойди поближе, — ласково сказал ей Манчары.

Но девочка, вместо того чтобы подойти, спряталась за толстую лиственницу. Глазки её сделались круглыми, ноздри вздулись. Она стала похожа на вспугнутого оленёнка, про которого недавно пела. Подумав об этом сходстве, Манчары тихо рассмеялся.

— Деточка, чего же ты испугалась? Я ведь ничего плохого не делаю. Подойди сюда. Как тебя зовут?

Из-за дерева никакого ответа не последовало.

— Ну тогда будь Оленёнком. Ведь у тебя и песенка есть «Оленёнок дорогой…». Ты хочешь быть Оленёнком?

Девочка опять не ответила. Из-за толстого ствола дерева на миг показались взбудораженные глаза. Манчары испугался, как бы девочка не убежала.

— Оленёнок, посмотри-ка, твоя Пеструха стоит. — Манчары согнул росший рядом тальник и набросил на рога коровы. — Ведь тебе хозяйка приказала не приходить без Пеструхи. Как же ты пойдёшь? Слышишь, Оленёнок?

За деревом зашуршало. Затем послышался робкий голосок:

— Я не Оленёнок…

— А кто же ты такая?

Девочка продолжала молчать.

— Разве у тебя нет имени?

— У меня есть имя… — быстро ответила девочка, словно боялась, что может лишиться своего имени.

— Как же зовут тебя?

— Сардана Сардана — один из видов северных цветов. .

Манчары облегчённо вздохнул.

— У тебя, оказывается, есть имя, а ты его скрываешь. — Он принял обиженный вид. — Да ещё очень красивое имя: Сардана! Деточка, подойди ближе. Не бойся. Если мы будем так долго стоять, то хозяйка снова начнёт ругаться. Даже может и отлупить, да?

— Отлупит…

Девочка выглянула из-за дерева. Она оказалась очень хорошенькой, с кругленьким живым весёлым личиком. С толстенькими, выступающими вперёд губками. По всей видимости, в смелости и находчивости, в песнях и прибаутках она никому из своих сверстниц не уступает первенства. Заметно, что её ножки с самой весны, как только сошёл снег, не видали никакой обуви: все были в царапинах и ссадинах.

— Сардана, ты хочешь есть? Иди сядь на этот пенёк. — Манчары вынул из торбы лепёшки с маслом, куски отварного мяса и положил всё это на пень. — Что же ты стоишь? Иди, — сказал он и, присев на пенёк, начал есть сам.

Сардана сначала высунулась из-за дерева, и, наблюдая за Манчары и отскакивая назад при каждом его движении, всё же стала приближаться к нему. Подошла, осторожно присела на краешек пня и, настороженно посмотрев на незнакомого человека и на еду, взяла кусочек лепёшки, лежавшей поближе к ней, и сунула его в рот.