Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том девятый

– Мост бы возвести, – мечтательно добавил пассажир, – отец рассказывал, что в Новосибирске и в Хабаровске мосты построили при царе Николае, – прожевав кусок лекаха, парень одобрительно сказал:

– Очень вкусно. Мой отец был инженером, он строил Трансполярную магистраль. Слышали о такой? – Пьер, заикаясь, промычал: «Н-нет». Парень, представившийся Серегой Плюсниным, шумно отхлебнул железнодорожного чая.

– Сейчас на Ямале все заброшено, – продолжил парень, – а в сталинские времена хотели проложить рельсы от Воркуты до Игарки на Енисее, – Пьер присвистнул, – и построить ветку от Салехарда до будущего порта на мысе Каменном. Мой отец во время войны работал от Главсевморпути на Таймыре и Ямале. Он составлял карты побережья, но в сорок третьем году его арестовали, как резидента немецкой разведки, – Мишель открыла рот: «Откуда здесь взялись немцы?». Серега усмехнулся:

– В Арктике шла война, сюда корабли фашистские приходили, случались воздушные сражения, – он разгрыз крепкими зубами сахар в голубой обертке, – отцу выписали десятку, он сел тридцатилетним, а вышел на свободу, когда усатый сдох, – парень хотел ругнуться, но сдержался, – на строительстве ему отвалили вторую десятку, только он не успел ее отсидеть.

Серега, родившийся в год двадцатого съезда партии, возвращался в родные края после отпуска, проведенного, как выразился Плюснин, на югах. От деревянных ящиков, засунутых на багажные полки, упоительно пахло фруктами. Серега широко улыбнулся:

– Мамашу и сестренку побалую. Сестренке моей тринадцать. Я отца хорошо помню, а она сиротой растет, – старший Плюснин погиб в экспедиции на Таймыре. Парень трудился вертолетчиком в Салехардском аэропорту.

– Только успевай поворачиваться, – он довольно улыбнулся, – с освоением новых месторождений у нас случается по десять рейсов на дню, – по лицу нового знакомца Мишель поняла, что у него есть местная кровь. Серега спохватился:

– Держите персики, – в отсеке повеяло приторной сладостью, – корешам на юг я вожу икру, а они меня снабжают фруктами.

Перегнувшись через проход, он положил персик перед девушкой, занимающей нижнее место. Попутчица склонилась над неизвестной книжкой в школьной дерматиновой обложке. Мишель показался знакомым ее старомодный белый платочек.

– Катерина Петровна завязывала его похоже, – вспомнила девушка, – и, кажется, она носит крестик, – попутчица ждала ребенка.

– Поешьте, девушка, – предложил Серега, – вам нужны витамины, – вертолетчик покраснел, – извиняюсь, если что не так. Вы к мужу едете? – девушка тоже смутилась:

– Да. Спасибо за фрукты. Не стоит, они ведь дорогие, – Серега вскричал:

– Михайлыч, давай кошелку, – Пьер протянул ему пустую авоську, – держите подарок от покорителей неба, девушка, – заведя разговор о ненцах, Мишель не обманулась в своих догадках. Деда Плюснина, оленевода, расстреляли в сорок третьем году.

– Моя мать выросла в интернате, – вздохнул вертолетчик, – язык она толком не знает, два слова связать не может.

У Плюснина, как и у любого северянина, было не счесть, как он выразился, корешей. Узнав, что Михайлыч, как его называл Серега, едет в Нарьян-Мар, вертолетчик оживился:

– Держи телефон моего приятеля, – велел Плюснин, – он работает в тамошнем аэропорту. Он поможет тебе обустроиться, – Серега вышел с ними на перрон станции Печора, куда поезд прибыл в половине четвертого утра. Плюснин посчитал их братом и сестрой.

– Не бойся, Михайлыч, – он сунул Пьеру персики, – за Майкой я присмотрю, пока она с поезда не сойдет, – обняв ее, Пьер шепнул:

– Ты все правильно делаешь. С чистым паспортом тебе будет легче, – он поцеловал девушку, – передавай Виктору привет от семьи. Жди открытку на сыктывкарский адрес, Майка.

Забросив рюкзак на плечо, Пьер пошел к неожиданному в такой глуши пышному сталинскому вокзалу.

– Сейчас он на пароходе, – Мишель очнулась, – надо складываться, скоро выходить, – проводник пробирался по вагону.

– Станция Харп, – на расширившихся путях замелькали грузовые составы, – стоянка двенадцать минут…

Девушка в платочке неуклюже поднялась, книжка полетела на пол. Мишель подняла раскрывшийся на титульной странице томик.

– Новый Завет, – она замерла, – понятно, почему она прятала книгу, – Мишель видела, что перед ней самиздат.

– Извините, – она протянула томик девушке, – пожалуйста. Вы тоже в Харпе выходите? – на бледных щеках заиграл румянец, попутчица отвела глаза: «Да». С верхней полки раздался встревоженный голос: