Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга пятая

12 декабря 1802 года

Дом князя Д. Л. Нарышкина

Мария Антоновна Нарышкина разомлевшая от страстной неги, встала с постели, небрежно набросив полупрозрачный пеньюар, и присела на бархатный пуф перед зеркалом, начала приводить себя в порядок.

Из-под вороха постельного белья вынырнуло блаженное лицо Платона Зубова:

– Ох, Мари! Ну и хороша же ты, чертовка!! – пробормотал он, широко зевая.

– Хватит валяться! – грубо отозвалась она. – Вставай, и живо собирай манатки. У меня мало времени.

– Что так? – обиженно оттопырил губу Зубов. – Неужели наш муженёк-толстячок вздумает поутру посетить спальню дорогой жёнушки-лебёдушки?

– Дурак ты, Платошка! – отрезала она ему. – Причём тут муж? Его императорское величество может нагрянуть!! С минуты на минуту! Ты что забыл, что у него сегодня день рождения?

– И что? Он придёт к тебе спозаранку за своим подарком? – язвительно захихикал Зубов, демонстрируя движением, что он имел в виду под словом «подарок». Ему тут же прямо в лицо прилетели камзол и штаны.

– Я сказала, одевайся живо!! – гневно приказала Нарышкина.

Платон заткнулся и, насупившись, начал толкать ноги в штанины. Напялив штаны и рубашку, он встал за спиной у Марии Антоновны, положив руки ей на плечи:

– Скажи, Мари, почему ты спишь со мной? Ты ведь фаворитка императора. У тебя итак есть всё, стоит только бровью повести! Зачем я тебе?? Я ведь нынче уж не в чести у государя. Только не лги мне про любовь! Тебе неведомо это чувство!!

Мария раздосадовано дёрнула плечами в ответ. И начала интенсивно наносить круглой пуховкой пудру на лицо. Зубов криво усмехнулся:

– А может, тебя не устраивает государь-император, раз ты ищешь развлечений на стороне? А?

Нарышкина рассердилась:

– Не твоё дело!! – и вдруг поперхнулась и побледнела. Испуганно прикрыла ладонью рот.

– Что с тобой? – испугался Платон.

Она тяжело задышала, обмахиваясь руками. Зубов засуетился:

– Водички?

Нарышкина кивнула. Любовник метнулся и подал ей стакан. Мария Антоновна осушила его мелкими глотками и тяжело вздохнула.

– Что с тобой? Ты не захворала часом?

Она взглянула на его отражение в зеркале и, подумав, осторожно призналась:

– … Я беременна.

– Вот так сюрприз! – фыркнул Зубов. – И от кого? От меня? Или от императора? А, может, ты ещё с кем-нибудь спишь в наше отсутствие?!

– Какая тебе-то разница, от кого?? – буркнула Мария Антоновна. – У меня есть законный супруг, а, значит, у ребёнка будет законный отец!

– Это само собой, – важно поддакнул любовник. – Но всё же. Кому ты отдашь предпочтение записаться в отцы? Хотя, постой! Кажется, я догадываюсь!! Это и есть тот самый подарок, что ты собиралась преподнести сегодня нашего имениннику?? Ха-ха!!

И Платон язвительно расхохотался. Нарышкина только собралась выдать в его адрес гневную тираду, но в этот момент раздался осторожный стук в дверь, и голос камеристки предупредительно сообщил:

– Госпожа!! Его императорское величество пожаловали!

Мария Антоновна подскочила, будто ужаленная и зашипела на любовника:

– Дождался?! Аспид!!…

Платон Зубов вмиг растерял бравурность и заметался по комнате в поисках укрытия. Нарышкина распахнула дверь туалетной комнаты и скомандовала:

– Живо!!

– Ты уверена, что он сюда не войдёт? – проблеял испуганно Платон, судорожно хватая в охапку свой мундир, зимний плащ и шляпу. Он забился в отведённое ему убежище и в последний момент заметил валяющиеся возле кровати сапоги:

– Сапоги! – сдавленно выкрикнул он.

Мария Антоновна лихо подхватила их с пола и швырнула в Платона. Те упали, глухо ударившись каблуками о мраморный пол. Тут же за входной дверью прозвучал голос императора:

– Что за шум у тебя в спальне, милая?

Зубов спешно затворил дверь туалетной комнаты, а Нарышкина тихо положила на бок стул. И обернулась, чтоб встретить Александра Павловича:

– Я нечаянно уронила стул… – невинным голосом пронесла она и ахнула. – Боже мой! Как ты сегодня великолепен!

Он смущённо потупил взор:

– Что я? Вот ты хороша, так хороша! Даже утром спросонок…

– Нет-нет! Подожди. Речь не обо мне. Сегодня твой день. И я хочу поздравить тебя! Надеюсь, я буду первая, кто тебя поздравил??

– Разумеется.

– Но, прежде, чем я сообщу тебе о подарке, я желаю поцеловать моего императора!! Самого прекрасного в мире! Самого желанного и красивого! И только моего!! Правда?

Платон Зубов, слыша всё это в туалетной комнате, поморщился. Как ему это всё знакомо до оскомины! Он сам сотни раз прибегал к этому способу с государыней Екатериной! Возносил до небес и пел дифирамбы, дабы скрыть от ревнивой старухи свой тайный блуд на стороне. А плутовка-Нарышкина умеет это делать ничуть не хуже его.