Мусагит Хабибуллин - Атилла

– Поклонись Великому в ноги.

Шахзада послушно склонился перед Тахамтаном до земли. Великий жрец тронул его за плечи, позволяя встать.

– Добро пожаловать! Мы ждали тебя, шахзада, – жрец говорил, глядя Бахраму прямо в глаза. – Отец твой шахиншах Едигер погиб в Фарузе. Трон страны свободен. Жрецы рассчитывают на тебя. Некоторые из благородных тоже на твоей стороне. Правда, есть и такие, кто предпочитает брата твоего Хосрова. Спор мы разрешим по чести…

Сказав это, Великий жрец повернулся спиной и вошёл в храм. Шахрай-атакай с шахзадой последовали за ним. Посреди храма в большом шандале горел священный огонь. Вокруг сидели жрецы в белых и чёрных одеждах. Они даже не взглянули на шахзаду. Великий жрец Тахамтан, а за ним Шахрай и шахзада Бахрам встали перед огнём на колени.

Великий жрец прервал тишину:

– У персов должны быть только храмы Огня, – заявил он.

– Так, так, так! – вторили ему жрецы.

– Не с оружием в руках следует искать истину. Она – в Огне, – изрёк Великий жрец Тахамтан. – Едигер-шахиншах искал её с помощью оружия и погиб. Мы победили! Истина восторжествовала! Теперь все мы равны!

– Кто с мечом к нам пришёл, от меча и погиб. Мы победили! Победила истина! – хором прокричали сидевшие у огня.

Один из тех, кто был в чёрном, встал.

– О, Великий, – сказал он, – человека оберегают на свете три добродетели: благая Мысль, благое Слово и благое Дело. А сущность Света – это Мысль! Для чего нам жечь огонь в храме, если трон страны пуст?!

Великий терпеливо начал отвечать вопрошавшему:

– Мы стремимся к Свету, сегодня нам не хватает истинной и светлой, как огонь, Мысли. Мы собрались в храме, чтобы вместе со священным Огнём в сердцах наших зажёгся светоч святой Истины. Сегодня мы нуждаемся в Свете и Добре – в справедливом шахиншахе, – голос Великого жреца зазвенел. – Священный светлый Огонь нужен нам, чтобы очистить людей от грехов. А истина перед нами. Это – шахзада Бахрам. Слава Огню! Слава, слава!

– Слава Огню! Слава, слава! – повторили за ним жрецы.

Великий жрец приоткрыл своё ало-коричневое облачение.

– У нас одна задача – возвести на трон шахзаду Бахрама. И мы это сделаем.

Он перевёл взгляд с чёрных шаманов на белых.

– Что скажете, белые?

– Природа одинаково возлюбила каждое дитя человеческое, – сказал, поднявшись, один из белых. – Но среди людей есть и богатые, и бедные. Хочу сказать, о Великий жрец, что у шахиншаха Едигера два сына, оба могут быть на троне.

– Но природа не всем своим детям даёт одинаковый ум.

– С умом поможет наш священный Огонь, лишь бы человек умел думать и, главное, стремился к истинной вере. Одним умом землю не вспашешь, о Великий!

– Однако ум помогает воспитать в себе достойное поведение, решать трудности, которые встречаются в жизни. От кого зависит поведение ребёнка, жрец?

– От отца с матерью, о Великий, и ещё от рода-племени.

– А я думаю, поведение человеческого отпрыска всё же от матери зависит.

– Женщина для нас, жрецов, – существо запретное. И несмотря на это мы обязаны защищать её. Продолжение рода человеческого – от женщины, даже продолжение власти – от неё.

– Жизнь человечеству даёт Огонь. Не будь его, мы бы все давно превратились в лёд, – изрёк Великий жрец.

Тут все замолчали, соглашаясь.

– Перед нами два сына шахиншаха Едигера, о Великий…

Великий жрец глянул на говорившего, потом кому-то показал знак рукой. Стоявшие на коленях жрецы, белые и чёрные, встали и замерли, обратив взгляды на Великого жреца. Шахзада Бахрам, который старался всё в точности повторять за Шахраем, с удивлением огляделся. Слова и поведение этих странных людей было загадкой для него. Он вырос среди греков и арабов. В детстве отец отправил его на воспитание к арабам. Те поклонялись чёрному камню, каждое племя по-своему. Там он не видел людей, поклонявшихся огню. Не было ни пугающих действ, ни словопрений, подобных этим, каждое племя имело собственного божка, и в чужого идола никто насильно верить не заставлял. А эти во всём стараются быть одинаковыми.

Внезапно заиграла музыка. Завораживающая мелодия захватила всех и так же внезапно на высокой душераздирающей ноте оборвалась.

Оба сына шахиншаха достойны править страной, говорят жрецы. Но если один сын здесь, то должен быть и другой. Бахрам стал искать глазами Хосрова и не нашёл. Возможно, он просто не узнаёт его, потому что помнит брата ребёнком. К чему, однако, вся эта церемония? Кто из них скажет, наконец, последнее слово, которое решит его судьбу? Великий?.. Нет, похоже, он колеблется. И от этих чёрных и белых людей зависит его будущее?!.. Они убили отца, убьют и сыновей, если найдут нужным…