Валерий Есенков - Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше

Внезапная замена верных министров ошарашивает заговорщиков, но им удается отыграться спустя несколько дней. Армия Гоша подходит к Парижу. Они запрашивают директоров: на каком основании. Баррас пугается, юлит и предает верного ему генерала, объявив, что, по-видимому, вышла ошибка. Оскорбленный Гош отрекается от него и покидает Париж. Баррас остается без армии. Заговорщики готовятся нанести ему новый и уже последний удар.

Случай разрушает их планы. В Триесте генералом Бернадотом арестован агент претендента на французский престол граф де Антрег. Графа без промедления доставляют в штаб Бонапарта вместе с толстым портфелем, полным бумаг. Бонапарт узнает о существовании заговора. Никакой монархии, ни конституционной, ни единодержавной, он не желает. При любой монархии он потеряет всё, чего добился своими победами. Стало быть, заговор следует подавить как можно скорей, и он отправляет в Париж тайную переписку Пишегрю и Буасси д’Англа. Мало того, он предлагает Директории военную помощь.

Баррас чувствует, что ещё может спастись. Двадцать четвертого июля он направляет Бонапарту послание:

«Гражданин генерал! С чрезвычайным удовлетворением убедились мы в ревностном доказательстве вашей преданности свободе и Конституции 111 года. Вы можете рассчитывать на полное содействие с нашей стороны. С радостью принимаем мы ваше предложение прийти на помощь Республике. Это новое доказательство вашей искренней любви к отечеству. Не сомневайтесь, что мы используем его для спокойствия, счастья и славы Франции…»

Разумеется, врет.

Знает ли эту историю Пьер Огюстен? Человек он тертый. Осведомители у него имеются даже там, где их трудно предположить, в том числе при английском правительстве. Почему же им не быть при шатком и валком правительстве Директории? Тем более что он каким-то образом все-таки связан с вождями заговора против директоров и всей системы анархии, которая порождена демократией? Возможно. Но неизвестно.

Известно, что его всегда и во всех подробностях интересуют отношения с Соединенными Штатами, его детищем. Директория по своей бесшабашности запутывает эти отношения так, что они стремительно портятся и Соединенные Штаты того и гляди ввяжутся в войну против Франции, которой только и не хватает ещё одного неприятеля.

Пьер Огюстен спешит помочь, разумеется, Франции, а не правительству Директории. По счастью, в Гамбурге он мимоходом знакомится с Талейраном. Знакомство случайное, шапочное, но дает право обратиться прямо к нему. В конце июля он к нему обращается, почему-то стихами. Стихи корявые, слабые, поскольку со стихами у него всегда не лады.

Талейран только что дорвался до власти. Он министр иностранных дел. Он никому не позволит, кроме хозяина, ни помогать ему, ни советы давать. Он ни одной нити не выпускает из рук. Что называется, человек не умеет делиться. Тем более он не собирается делиться своей властью с не известным ему человеком. Кто такой это Пьер Огюстен Карон де Бомарше для Шарля Мориса де Талейрана? Кропатель комедий, глухой разжиревший старик, который пользуется слуховым аппаратом. Не больше того. И он отказывает старику наотрез.

Ну, как дипломат Пьер Огюстен по меньшей мере равен Шарлю Морису, а чувством собственного достоинства превосходит его в тысячи раз, поскольку Шарль Морис этого чувства абсолютно лишен. Пьер Огюстен требует объяснений. Шарль Морис уклоняется, но дает понять через своих подчиненных, что очевидное препятствие в его глухоте. Пьер Огюстен стремительно возражает:

«Посланник могущественной республики нисколько не нуждается в том, чтобы переговоры об её интересах велись шепотом. Секретность, необходимая королевским посредникам, недостойна её высокой дипломатии…»

Шарль Морис как раз за секретность, которая позволяет ему брать громадные взятки с любой из договаривающихся сторон. С американцев он взятки брал ещё во времена Учредительного собрания, и взятки немалые. Во времена эмиграции он спекулировал в Соединенных Штатах землей, нажил значительный капитал и уяснил, что этих вахлаков можно просто-напросто стричь как овец. Может ли он упустить такую возможность? Никогда и ни при каких обстоятельствах. И на этот раз Пьер Огюстен не получает никакого ответа.

Шарль Морис действительно ничего не знает о нем и допускает большую ошибку. У Пьера Огюстена связи везде, причем серьезные связи. Он пишет министру финансов и просит встречи с одним из директоров: