Валентин Пронин - Полет орла

На допросе от них стало известно: крупное подразделение генерала Орнано, состоявшее из четырех кавалерийских полков, двух батальонов пехоты и восьми орудий, прикрывающее крупный обоз, остановилось в селе Вязёмы на Можайской дороге.

Посовещавшись с казачьим старшиной Гревцовым, командиром гусарского эскадрона штаб-ротмистром Алферовым в присутствии молодежи, двадцатидвухлетнего гусарского поручика Редкина и уже побывавшего в отряде Дорохова прапорщика лейб-гвардии Александра Габбе, Сеславин решился на рассвете следующего дня атаковать французов. Крестьяне, хорошо знавшие окружающую местность, вызвались провести партизан по лесным тропам.

Вместе с проводниками шла казачья сотня с Редкиным во главе. Затем основная часть партии Сеславина и на небольшом расстоянии – прикрытие. Такое традиционно-трехмерное разделение было привычно: авангард, основная часть отряда и арьергард, исключавший внезапную угрозу с тыла. Главное же во всем предприятии заключалось в решительности и внезапности нападения. Чтобы настичь такую крупную группировку французов, какой было подразделение Орнано, требовалось в кратчайший срок пройти лесными тропами за ночь больше пятидесяти верст.

Люди дремали в седлах, однако следовало опасаться острых сучьев, из-за которых можно было пораниться или потерять глаз.

– Эй, молодцы, тёмно, а гляди в оба, – говорил своим новобранцам-казачкам Гревцов. – Тут вам не донские степя, окоёму не видать. Место лесистое, густое, овражное… хорошо хоть месяц проглядывает. Так шо – одним глазом спи, другим сучья считай.

Через чернополосицу теней вела извилистая, чуть припорошенная молодым снежком тропа. Сеславин временами беспокоился, но мужики путь знали «назубок», утешали:

– Ваше благородие, и не сумлевайся, ровно к Вязёмам выйдем.

Однако утром постигло партизан некоторое разочарование. Будто предчувствуя беду, генерал Орнано за несколько часов до прибытия сеславинцев выступил на Боровскую дорогу, затем предпринял марш (как выяснили у местных мужиков вожатые) через Фоминское, Верею и по направлению Смоленска… Трудно сказать, чем был вызван столь продолжительный обратный марш крупной французской части.

Сеславин решил идти параллельно движению Орнано, проходя ночью деревни, занятые французами. Оказалось, во многих селениях на протяжении дороги к Москве, Бонапарт оставлял довольно многочисленные, усиленные артиллерией команды, так что передвижение в тылу «Великой армии», находившейся в столице, оказывалось весьма рискованным.

Приходилось с большой осторожностью скрываться в лесах поблизости от Боровской дороги. Отряд Сеславина опередил марш Орнано.

– Ну, ваше благородие, показались… – приглушенным голосом радостно сообщил Гревцов.

– Пропускаем пехоту и часть кавалерии через деревню, – сказал Сеславин своим помощникам-командирам, – чтобы им сразу не развернуться и не оказать своим помощь… Атакуем!

– Ну, с Богом, ваше благородие, – сказал уже во весь голос Гревцов. – А вы, ребята, пики к удару, сабли наголо, стрелки готовь… Ура!

Лес у дороги зашевелился; взметая первую порошу, сеславинский отряд стремительно напал на оставшихся вне пределов деревни французских кавалеристов. Разумеется, такая неожиданность обескуражила французских кавалеристов и роту стрелков. Полетели минуты беспощадного мщения… Триста врагов было под внезапным ударом партизан исколото пиками и изрублено… Среди жертв нашли свое последнее место в общем строю «один генерал, один полковник и несколько офицеров» [21].

Впрочем, опытный Орнано нашел способ быстро соориентироваться. Батарея французов вкатила орудия на возвышенное место, остатки кавалерии и пехота расположились рядом, – и по дерзким мсителям был открыт орудийный и ружейный огонь. Однако гусары и казаки, не обращая внимания на картечь, ядра и пули, искололи всех оставшихся лошадей и испортили упряжь под остальной артиллерией (не приобщенной французами к отпору), а также под всеми фурами и зарядными ящиками.

Собравшись в колонну, пехота решила отрезать партизан от леса. Сеславин приказал отступить. Оказавшись вне выстрела, он велел своим конникам сделать движение, изображающее начало новой атаки. Но когда французы, придя в себя после внезапной растерянности, повели решительную контратаку, Сеславин махнул своим: «уходим». Всадники, ведомые проводниками, исчезли в лесу, снова выстроились на тропе и отошли к реке Наре. В бою погибло сорок партизан. Для некоторых молодых казаков Гревцова это был их первый бой. И последний.