Барбара Картленд - Полет орла

В 1801 году Грузинское царство, расположенное между Черным и Каспийским морями, было мирно присоединено к великой Российской империи.

Однако некоторые народы, обитавшие в непроходимых, покрытых снегом Кавказских горах, объявили России Священную войну, длившуюся до 1861 года. Во главе фанатичных мусульман, предпочитавших смерть позорному плену, стоял имам Дагестана Шамиль, считавшийся наместником Аллаха на земле.

В одном из боев был взят в плен и стал заложником восьмилетний сын Шамиля. Отец, отважный и таинственный герой многочисленных легенд, в течение тринадцати лет кровопролитных битв вынашивал план мести.

В 1859 году Шамиль был разгромлен и сдался в плен, но новый царь Александр II обошелся с ним весьма гуманно.

Сын Шамиля Джемал-Эддин умер в горах тремя годами позже, тоскуя по жизни, которую узнал и полюбил в Петербурге.

Герой и героиня этой истории вымышлены, но остальные персонажи являются реальными историческими лицами и действуют в достоверной исторической обстановке.

Небольшая группа всадников огибала крутой склон горы. Тропинка, по которой они ехали, была настолько узка, что казалось, один неверный шаг — и лошадь с седоком низвергнется в пропасть.

Впереди всадников двигались мюриды [1] Мюрид — последователь мюридизма, религиозно-мистического течения в исламе. — храбрые воины в черных черкесках и с черными знаменами; их силуэты отчетливо вырисовывались на фоне ослепительно сияющего снега.

Следом за кавказцами ехал англичанин, лорд Этелстан. Его сопровождали пятнадцать слуг, ведших в поводу вьючных лошадей. Этот караван проделал длинный путь из Персии на Кавказ. Лорд Этелстан напоминал средневекового рыцаря, отправляющегося на войну. Внешность его была весьма примечательна и ничуть не проигрывала в сравнении с внешностью храбрецов джигитов, славившихся своей красотой. В этих высоких, смуглых людях с орлиными носами, тонкими талиями, изящными руками и ногами чувствовалось особое благородство; ловкость и выносливость горцев были предметом зависти их заклятых врагов — русских.

Лорд Этелстан отличался более крепким сложением, и красота его была более мужественна, а о незаурядности характера красноречивее всего говорило хладнокровие, с которым он пробирался по горным тропам. Казалось, лорд не замечал смертельной опасности, ежесекундно грозящей ему, целиком погрузившись в свои размышления.

— Некоторые осуждают лорда за его манеру держаться отчужденно, — заметил однажды министр иностранных дел королеве, — однако никто не может отрицать его блестящих дипломатических способностей!

Он не добавил, что некоторые представительницы прекрасного пола находили лорда слишком холодным, но то были дамы, безуспешно пытавшиеся соблазнить его.

Лорд Этелстан мог, если хотел, быть неотразимым. И нет сомнений, своим дипломатическим успехом он во многом был обязан личному обаянию, перед которым не мог устоять ни один восточный правитель.

Лорд выигрывал там, где другой не мог даже найти общего языка с противоположной стороной. Так что неудивительно, что в свои тридцать пять лет лорд Этелстан сделал головокружительную карьеру дипломата. Сила воли, сосредоточенность на поставленной цели и умение во что бы то ни стало ее добиться сделали его фигурой выдающейся в дипломатическом мире. Практически ни одно дело в министерстве иностранных дел не решалось без участия Этелстана. Но сейчас его миссия несколько отличалась от обычной деятельности посла. Очень странная миссия!

Он уже собирался покинуть Индию, как вдруг получил срочную депешу с пометкой «совершенно секретно», предписывающую ему отправляться на Кавказ. Лорду предстояло встретиться с легендарным Шамилем, имамом Дагестана, который, собрав вокруг себя многочисленные отряды горцев, успешно выступает против русских.

После Крымской войны, не принесшей ожидаемых результатов, Англия была встревожена территориальным расширением России: империя простиралась с запада на восток от Австро-Венгрии до Китая.

— Только Кавказ, — говорил в Лондоне лорд Этелстан, — с труднопроходимыми горами Дагестана остается непокоренным.

А ведь все эти годы Шамиль был единственным, кто оказал заметное сопротивление русским на Кавказе. Ни более совершенное оружие, ни постоянный приток рекрутов, ни талантливое командование русской армии — ничто не могло сломить воинственного духа храбрых горцев.