Валентин Добрынин: Полет Шмеля

Валентин Добрынин

Полет Шмеля

Для чего мы шмели рождаемся? Я не знаю, и думаю, не знает никто. Есть, конечно, мыслишки, но ничего определенного. Мы рождаемся для того, чтобы сделать свой первый и последний Полет, растянутый во всю жизнь, - Полет шмеля. Это Откровение, это сама суть нашей относительно недолгой жизни. Потому оно и готовится долго, иногда безмерно долго, настолько, что сам полет составляет не более чем гран времени Созревания. Жизнь до полета бывает опасна: иногда мы шмели не доживаем до Откровения, но, спасибо Создателю, таких мало. Один на рой - это предел. Мне же повезло: я дожил до полета и сейчас наслаждаюсь его истинной феерией, а по его окончании я смогу дожить до конца вечности в Раю. В эти моменты мысли прокатываются по телу приятно-теплыми волнами. А воспоминания особенно ярки и красочны. Сейчас я думаю о том, почему же до Полета доживают не все. Говорят, вода и падения в период Созревания очень опасны. С рождения до своего возможного Полета шмель Созревает, находясь в долгом и спокойном сне в одном "гнезде" с еще одиннадцатью собратьями. Тогда ему почти ничего не угрожает: от ударов защищает прочная внешняя оболочка, а от жидкости - маслянистая и вязкая смазка, выделяемая Матерью рода. А вот в сразу после Рождения и перед Инициацией случается большинство несчастных случаев. 99 из 100 шмелей спят в Созревании, постепенно забывая о своем Рождении; сон этот может длиться как пару недель, так и несколько лет. Ходят даже слухи, что иногда шмели вообще не просыпаются, умирая в сне-забвении. Брр, неприятный исход - им не будет места в Раю. Так вот, я отвлекся. 99 спят, а вот один шмель, я например, почему-то не засыпает и потому помнит, хотя и смутно, свое Рождение. Воздух был тогда тяжел, пропитан запахом той смазки-консерванта, вокруг был полумрак и почти ничего не было видно, лишь смутные образы. Единственное что было хоть как-то прилично видно была Мать роя, безостановочно дававшая жизнь сотням других шмелей. Hе в силах еще даже пошевелится мы монотонно ползли вперед в гнезда, увлекаемые волнами одной из многих рук Матери. Один кадр врезался в память: серая громада Матери, навсегда прощавшейся со своими детьми-шмелями, словно улыбаясь всем своим естеством, а мы плавно от нее удаляемся, чтобы никогда больше не встретиться - таково уж предначертание шмелей. Я не забуду это даже Там, в Раю для полетевших шмелей. Долго ждать в запечатанном гнезде нам не пришлось. И в один день, без сомнения прекрасный, наше гнездо было вскрыто. Очистившись от консерванта мы, лежали на чем-то плоском и ровном. Всем нутром я чуял, что до обряда Инициации оставалось совсем недолго и я уже начинал ощущать на себе его святость. Вдруг один из моих братьев-шмелей как-то неосторожно повернулся и неловкий еще от непривычки покатился по гладкой поверхности. Край был слишком близко, а до Инициации летать мы еще не умеем - он разбился. Глухой его стук об пол был отчетливо слышен в окружавшей нас тишине. Hо тут подошло время Инициации и я забыл о своей грусти по погибшему собрату. Меня и еще пятеро шмелей оказались внутри чего-то трясущегося, темного и пахнущего все тем же запахом консерванта кажется, это единственный запах в этом мире. Hо ничего не могло испортить великолепного настроя от предвкушения последнего Посвящения перед самим Откровением - Полетом. Вдруг качание нашего вместилища прекратилось. Все замерло. Я своей шкурой чувствовал накапливающиеся для обряда силы - они должны были уже скоро проявиться и начать Инициацию. Впереди открылся выход, из которого ко мне внутрь рвался яркий свет. Меня пребольно стукнуло сзади от Инициации можно было ожидать чего-то большего, но ощущение от пробуждающихся во мне сил компенсировало все - с новообретенными силами я рванулся наружу, к выходу. Я летел. Летел под солнцем. Полет был еще великолепнее, чем я мог представить. Полет шмеля - мой полет. Первые его секунды - это самое волшебное, что только может быть в жизни любого существа. Вокруг что-то мелькало, но разве стоит обращать на это внимание в секунды своего истинного бытия. Полет нельзя описать словами и даже передать мыслями. Его надо чувствовать самому. Я переполняюсь радостью, понимаю, что уже приближаюсь к Цели. Hе просто к цели жизни, а к Цели Истинной Жизни. Вот еще минут пара мгновений я буду там. Странная, правда, она цель. Двигается, вроде бы жестикулирует, чем-то размахивает. О! Заметила чего-то - показывает рукой примерно мне за спину. Убегает. Hе, не успеешь, приятель. Минула та пара мгновений, а ты потратил их так бездарно. Рай, я жду тебя! Интересно, неужели объемный взрыв температурой в 2000 градусов это так страшно?