Алексей Тихомиров - Зона ЧП. Не изученная война 1996 года

– Откуда это у тебя? – поинтересовался я, показывая на глаз.

– Ты что, ничего не слышал? – вмешался Паша. – Ну ты здоров спать, здесь такое было. Ха, все проспал.

– Что было-то?

– Да пидор один, из БТРщиков, прикинь, закурил прямо в вагоне. Совсем нюх потерял, ну я ему предъявил. В тамбуре потом выясняли отношения.

– Ну и кто кого?

– Он один раз попал, а так я ему навалял, – гордо сказал Ряба. – Главное, он осознал, что так делать нельзя. Там ему еще и свои объяснили, что он неправ.

– Давно стоим? Где мы находимся? – поворачиваясь набок к нам лицом, тоже только что проснувшись, спросил Саня.

– Уже час точно стоим, где-то в жопе мира, – ответил Соболь, глядя в окно. Никаких признаков жизни, поля кругом.

За окном уже почти рассвело, заснеженные поля уходили вдаль, только на горизонте виднелась полоска леса.

– Завтрак, всем на завтрак, – идя по вагону, вопил с виду уже похмелившийся прапорщик. – Стоим еще полчаса. Мухой к кухне, набрать котелки и по своим местам.

Проходя мимо нас, прапорщик на секунду остановился, увидев фингал у Рябы.

– Откуда синяк?

– Да с полки ночью упал, – соврал он.

– Ну-ну, – не поверив ни слову, прапорщик пошел дальше.

– Понятно теперь, чего стоим. Кому, интересно, с утра полезет их каша, – пробубнил Паштет. – Чайку надо попить. Может, по рюмочке, так сказать, похмелимся? – показывая наполовину выпитую бутылку водки. – Как раз всем по чуть-чуть.

– Я пас, – с отвращением сказал я.

– Я тоже, – поддержал Санек. – К вечеру можно будет под ужин выпить. У меня еще пузырек есть.

– Ну, тогда и я не буду?

– Пойдем покурим, потом в карты сыграем, – подчеркнул свое согласие, что с утра пить рано, Соболь.

До обеда мы резались в карты, сначала просто так, потом на интерес. Играли на спички и сигареты. Когда гора спичек перекочевала к Илье Соболю, а все сигареты ко мне, мы перешли играть на отжимания, приседания и на другие желания. У соседей играла тихонько гитара, кто-то бродил от скуки туда-сюда, кто-то дремал, становилось скучно всем. Карты бросили. Илья ушел к своему земляку, Паштет и Ряба тоже пошли прогуляться, Саня прилег подремать, я уставился в окно. Поезд шел медленно, под монотонный стук колес за окном кружил снежок. Я смотрел на заснеженные деревья.

Необъятные поля сменялись то перелесками, то густыми еловыми лесами. Мы уже проехали Тверскую область, мою родину, и подъезжали к Москве. Никакой суеты, внутри на душе было спокойно. Конечно, головой понимаешь, куда тебя везут. Что об этом думать. Думай не думай, а ты солдат, куда прикажут и что прикажут – туда и пойдешь и все сделаешь. Никогда не возникало мысли от чего-то откосить или вообще сбежать. Это же позор.

Поезд замедлил ход, показались отдельные деревянные домики. Проехали железнодорожную станцию, деревянный небольшой домик с вывеской «Станция Стяжок». Полная женщина, дежурная на этой небольшой станции, проводила нас флажком. Знает ли она, куда мы едем? Вряд ли, ей скорей бы проехал поезд – и вернуться в свою теплую будку, а еще лучше – быстрей бы закончилась ее смена. Проехали переезд с закрытым шлагбаумом, за которым стояли в ожидании две машины. Все кажется таким родным и близким.

Когда я учился в Великолукском лесхозтехникуме, я на каждые выходные ездил домой на поезде. Везде, на каждой железнодорожной станции я видел одно и то же: такая же будка, такая же вывеска с названием станции, такая же женщина с флажком (мне кажется, их набирают на работу по одним критериям, чтоб одинаково выглядели), такой же переезд со шлагбаумом и стоящими за ними машинами. Да и машины, кажется, одни и те же, которым дана кем-то команда преследовать поезд, переезжать с одного переезда на другой. Проехали какую-то речку без названия, появились коттеджи разных типов. Глядя на них, без ошибки можно было определить, что хозяева жили в достатке, в большом достатке. Их сменили огромные заводы с дымящими высокими трубами, какие-то полуразрушенные здания из красного кирпича, высокий бетонный забор с колючей проволокой наверху. Зачем? Для чего? От кого защищает? Прогремел, тяжело набирая ход, встречный товарный поезд. На других путях, которых становилось все больше и больше, также стояли товарняки. Ко мне присоединился Саня. Мы стали вместе наблюдать, что за окном. Наш поезд полз как черепаха, минут пять мы так и наблюдали забор с колючей проволокой и стоящие товарные поезда. Вдруг поезд дернулся и остановился.

– Приехали, – сказал Саня.