Людмила Кулагина - Память. Часть 3

Знаешь, я теперь целыми днями разговариваю. Верочка плачет, как только я замолчу. А ещё она не любит лежать. Молчит, только когда я держу её вертикально. Поэтому все дела по дому я теперь делаю одной рукой. Второй держу Верочку. Она очень серьёзная, никогда не улыбается. Так внимательно меня слушает, будто старается всё запомнить. Сосёт хорошо, очень старательно. Я испытываю удовольствие от этого процесса. Жду кормления. Такое наслаждение, когда её маленькие губки касаются переполненной груди и освобождают меня от молока.

Я начала работать в больнице. Тяжело, сил не хватает, я как-то ослабела после родов, но морально значительно легче: когда общаюсь с людьми, перестаю бояться за дочь и за тебя. Надеюсь, что ты жив и здоров, что помнишь нас. Деньги приходят регулярно, спасибо тебе большое. Возвращайся, милый мой Семён! Мы ждём!

Громко заорала кошка, затем появилась на заборе и спрыгнула на стол в то место, где только что лежал лист бумаги, исписанный аккуратным почерком Алексея.

Сразу же за забором раздались выстрелы. Кошка, как ни в чём ни бывало, растянулась по центру стола и сладко зевнула.

Алексей сорвал верёвку, растянутую между деревьями для сушки белья, замотал сам себе руки и затянул узел, помогая зубами. Семён заметался по двору, но выхода не было. Единственную дверь заперли немцы, исчезнувшие при первых выстрелах. Перемахнуть через забор со связанными руками не удалось.

Шум борьбы стих и во двор ворвались люди в штатском. Семён уже не сопротивлялся, когда их куда-то повели. Устал он от всего этого. Хотел попросить забрать коробки, но подумал, что это опять какие-нибудь иностранцы, так что просить бесполезно, не поймут. Но они и сами догадались, сложили всё, что было на столе в мешок, кроме кошки, конечно, перебросили его через забор. Потом отправили туда же Семёна и Алексея. Кошка скорбно промяукала вслед, в последний момент успев отцепить коготь от ленты на шляпке.

Благо, не пришлось опять скакать по мощёным улочкам Стамбула, их повезли на машине, по-барски. Это был форд, машина, которую все называли «Жестяная Лиззи». Семён никогда ещё не ездил на автомобиле. Он с трепетом разглядывал диковинную штуку. Он видел машины снаружи, но попасть внутрь даже и не мечтал. Шлинчак зачарованно смотрел, как шофёр взялся за пусковую рукоятку, затем повернул ключ зажигания. Левой рукой мужчина взялся за рычаг ручного тормоза, переключил передачу этим же рычагом, немного разогнавшись продвинул ручку ещё немного вперёд. Всех этих названий Семён в тот момент, конечно, не знал, но досконально запомнил, где что расположено, что и в какой последовательности переключал шофёр и потом несколько дней расспрашивал Алексея о машине. Романова учили водить машину в разведшколе и техническое устройство тоже объясняли. Практики было мало, но теоретически он в этом разбирался не плохо.

Шлинчак представлял себя на месте водителя и нажимал ногой воображаемую педаль сцепления, вторя шофёру. То до отказа надавливал её, что соответствовало первой передаче, то полностью отжимал вверх на вторую передачу. Другой ногой нажимал тормоз. Особенно ему понравилась ручка управления двигателем, на манер самолётной, с фиксацией рычажка в промежуточных положениях за счёт зубцов. Для Семёна сейчас не существовало ни разведки, ни смертельной опасности. Он играл в шофёра!

Можно было бы подумать, что парень не в своём уме, но выглядело это так будто он слегка пританцовывал под ему одному слышную музыку, он даже напевал что-то. Лицо было озарено вдохновением, глаза горели от восторга. Впрочем, никто этого не замечал. Все остальные пассажиры оглядывались вокруг, опасаясь нападения.

Именно в этот момент Семёну пришла в голову мысль организовать перевозки людей на автомобилях. Среди русских иммигрантов были водители бронеавтомобилей. Именно они в дальнейшем воплотили в жизнь идею Семёна и стали основателями системы такси в Стамбуле.

–Ты ведёшь меня в ресторан! – неожиданно радостно выкрикнул Шлинчак, перекрикивая шум мотора.

– Ты о чём? – удивился Романов.

– Я выиграю наше пари! – сказал Шлинчак Алексею.

– О каком пари ты говоришь? – не понял Романов.

– Помнишь, мы поспорили, кто найдёт больше рабочих мест?

– Вовремя ты вспомнил, – грустная усмешка не скрыла удивления. – Ты что-то придумал?

– Надо людей перевозить на машинах! Стамбул – огромный город! Пешком не находишься, пролётки еле едут в гору. А машины – это здорово! И водители у нас есть.