Ирина Сукневич - Битва на поле Куликовом

Знают москвитяне, что и брат князя, Владимир Андреевич, времени зря не теряет, сзывает рати на подмогу Москве, утешают друг друга, подбадривают:

— Чего бояться? Вон и великая княгиня Евдокия Дмитриевна с детьми тут, в городе, и митрополит Киприан.

Прошло несколько дней, и пополз черной гадюкой из одного боярского дома в другой слушок: «Отзывает великий князь Дмитрий Иванович из Москвы свою жену Евдокию с детьми. Велит ехать к нему в Кострому».

Тут же стали собираться и бояре, говорили по своим хоромам:

— Голому нечего терять, а у кого добра много, надо бы его и спасти.

— Да и в осаде страха натерпишься. Не лучше ли загодя покинуть град?

— Не устоять Москве!

Паника поднялась среди людей именитых: один собирается, за ним другой, и поехали бояре со своим добром из Москвы.

Увидев такое, заволновался простой люд. Ударили в набат. Часто-часто бьет звонарь в самый голосистый, всполошный колокол, что звонит при пожарах или иной беде.

В такт его ударам быстро бьется кровь в висках людей. И они бросают свои дела и бегут к звоннице, чтоб узнать, о какой беде оповещает их колокол.

Когда люди узнали об измене бояр своему городу, вспыхнул в Москве мятеж. Порешили никого не выпускать — каждый должен оборонять свой город.

Поставили во всех вратах кремлевских стражу, чтобы никто не смог уйти. И не напрасно поставили: по улицам Кремля погромыхивали тяжело груженные боярские подводы.

— Бежать из Москвы не дозволено! — закричал стоявший у ворот человек с обнаженным мечом боярину, подкатившему к вратам.

— А ты кто таков, что мне указываешь? — гневно спросил в ответ боярин.

— Я защитник градский, стражник. Покуда князь Дмитрий Иванович не придет с силой, не выпустим никого.

— Твой князь Дмитрий убежал наперед всех, себя спасая, — озлился боярин.

— Брешешь, пес нечестивый! — громко закричал стоявший тут же у ворот молодой ремесленник и, замахнувшись копьем, всадил его в грудь вельможи. Не своим голосом закричала жена убитого и выпрыгнула из богатого возка, вслед за нею вывалился на мостовую узел с каким-то добром. Слуги подхватили узел, увели боярыню и спешно стали поворачивать коней вспять.

— Добро тут оставьте, народом решено у изменников скарб на пользу города изымать! — закричали в толпе.

Улица быстро заполнялась вооруженными людьми. Толпа грозно гудела.

Вдруг из-за угла показался возок митрополита, а за ним второй возок выехал — великой княгини.

Улица замерла. Все ждали, что будет.

— Тоже бежите? — спросил человек, убивший боярина, — великую княгиню с детьми выпустим, а тебя, владыко, нет. Будешь в граде молить бога о помощи нам.

Киприан долго убеждал. Наконец ворота открылись. Но злато-серебро, драгоценности, которые хотели увезти с собой великая княгиня и Киприан, остались в городе.

Великая княгиня направилась в Кострому, к Дмитрию Ивановичу, а Киприан поехал в Тверь.

— Не выпускайте боле ни единого! — закричал кто-то из толпы. — Люди, метайте каменьями в каждого, кто захочет выйти!

Вдруг дозорные увидели конный отряд. Насторожились. Кто бы это? Оказалось — находившийся на Руси литовский князь Остей, прислал его Дмитрий Иванович.

Вошел в Москву Остей, тут же приказал сжечь все посады вокруг Кремля:

— Жгите чисто, ни единого дерева, ни тына не оставьте, чтобы не из чего было делать врагу примет.

Всем, кто мог стрелять из луков и самострелов, Остей приказал быть на стенах. Велел заготавливать камни и бревна, сказал:

— Близко уже Тохтамыш.

Приготовили большие котлы. В них будут кипятить воду, плавить смолу и лить на головы врагам, коль полезут на стены.

Ворота Кремля накрепко заперли.

Двадцать третьего августа в послеобеденное время увидели стражники с высоких башен Кремля приближавшихся татар. Тотчас запели тревожно трубы. Их высокие и звонкие голоса возвещали москвитянам, всем, кто укрылся в Кремле: враг у ворот…

Не доезжая до стены, татары остановили своих коней. Русские, приготовив самострелы и подняв луки, смотрели, что будет.

Несколько всадников отделились от отряда и подъехали к стене. Один из них спросил:

— Есть ли князь Дмитрий в граде?

— Нет его в граде! — прокричали в ответ.

Татары отъехали к своим. Потом поскакали вокруг города, внимательно всматриваясь, словно измеряли глубину рвов, высоту стен, оценивали прочность ворот, будто выбирая место для приступа.

Русские были удивлены и обрадованы, что татарская рать оказалась немногочисленной.